— Жаль, меня не было! — воскликнул Хьюги. — Ну и что?
— Констебль сказал, пока они ничего плохого не сделали, пускай живут.
Хьюги кивнул.
— А они что?
— Там был один, у него кушак с заклепками. Он засунул руки за кушак и смеется.
— Очень глупо, — сказал Хьюги, — смеяться над мистером Макквори.
— А другой, — продолжал Джорди, — в жилетке и в шляпе, отодвинул его и говорит, что они благодарят и никого не обеспокоят. Просто хотят честно подработать. Мистер Макквори его спросил, что они будут делать со зверями…
— Ой! — воскликнул Хьюги, и мы с Мэри Руа тоже заволновались. — Какие же там звери?
Джорди подумал.
— Ну, медведь, дикий кот, обезьяны, лисы, слон…
— Брось! — сказал Хьюги. — Откуда у них слон?
— Да, слона вроде нет, а медведь есть, и кот, и орел, и за все берут шиллинг.
— Так… — протянул Хьюги. — Если мама даст денег, надо пойти. Но Джорди еще не кончил.
— У них будет представление. Я хотел Посмотреть, что в фургоне, а большой мальчик прогнал меня хлыстом.
Все это Мэри Руа пересказала отцу, когда он ее купал, а он слушал, что, надо сказать, меня удивляет. Взрослые говорят с детьми и с нами очень глупо, слащаво, унизительно. Но мистер Макдьюи действительно слушал Мэри, намыливая ей уши и спину. Наверное, миссис Маккензи шокировало, что он купает Мэри Руа, но я могу засвидетельствовать, что ни одна кошка не мыла котенка так тщательно. Ему это явно нравилось, и сам он становился приятней, хотя не для меня, меня туда не пускали, я сидела в передней и смотрела под дверь.
После ванны они ужинали, и Мэри сидела на подушках, а потом шли в ее комнату, и там он играл с ней или что-нибудь ей рассказывал. Она смеялась, и верещала, и таскала его за бороду, а иногда они танцевали и играли в лошадки. Нет, ни детей, ни котят так не воспитывают.
В тот вечер она очень расшалилась и не хотела молиться. Он всегда ее заставлял, а она не хотела. Я и сама не люблю, когда меня заставляют.
Он становился очень противным и рычал, задрав рыжую бороду:
— Ну, поиграли и хватит! Молись сейчас же, а то накажу!
— Папа, — спрашивала она, — зачем надо молиться?
А он всегда отвечал одно и то же:
— Мама так делала, вот зачем.
Тогда Мэри Руа говорила:
— Можно мне держать Томасину?
Я отворачивалась, скрывая улыбку. Я-то знала, какой будет взрыв.
— Нет! Нет! Нет! Молись сию минуту!
Мэри Руа не хотела его рассердить, она правда верила, что когда-нибудь он передумает и разрешит. Но он страшно злился. В эти минуты он меня просто ненавидел.
