— Не дергайся. У тебя лучшего друга Ханыча замочили, а ты сидишь и дергаешься: можно-нельзя.
— Но ты! — взвизгнул тот. — Я тебе морду набью!
— Ага, если твои кулаки пролезут в телефонную трубку.
— Подожди, сейчас к тебе приедут.
— Поспеши, я как раз успею позвонить Коновалу и объяснить, как ты с саловскими ребятами поезд, у него же украденный, обмываешь. Я думаю, он отнесется к этому с пониманием.
— Чего ты несешь? У кого украденный? Знать не знаю.
— Тогда заткнись, если не хочешь по незнанию на тот свет отправиться.
— Слушай, дружок, чего ты тянешь?
— Нет, дружок, это ты тянешь. Ноги в руки и мотай сюда, если не хочешь, чтобы я на самом деле в телефонную станцию играть не начал.
Мукин сказал, что Иван любит обедать в «Рахат-лукуме», и они поехали туда. Кафе располагалось в здании гаражного кооператива на первом этаже. Время было как раз обеденное. Флоров заехал в тенечек и стал ждать.
Около двенадцати начали съезжаться гости. Машины были в основном иностранных марок. Мукин сидел и ежился: район был не его.
— Вон БМВ саловская, — указал он вскоре.
Из иномарки вышли трое и скрылись в дверях.
— Сала нет, — сказал Мукин. — Сын его Валерка. За рулем был мой однокашник Андрюха.
И Китаец.
— А где Сало?
— Он мне не докладывал, — огрызнулся тот.
— А что за Китаец?
— Первый советник Ивана. Андрюха говорит: хитрый как лиса, никогда слова поперек не скажет, но такого потом хозяину наговорит про тебя, что потом за бесплатно год будешь горбатиться.
— Я хочу поговорить с сыном Ивана.
— Ты что совсем с ума съехал?
— Я, наверное, действительно с ума съехал, потому что до сих пор вожусь с вами как с малыми детьми. Отвалить бы мне, а там хоть на куски друг друга полосуйте.
Мне то что? Так что если хочешь уцелеть, кончай валять дурака и отзови Андрюху в сторонку незаметно, да и скажи, что хочет, мол, человек один словом перекинуться.
Не говори, что я с Коновалом знаюсь, скажи, что из порта по делу. Да не сиди ты, двигай булками, а то точно рвану подальше, да буду про ваши разборки в новостях смотреть да пиво попивать. Загорское.
— Ладно, чего разошелся? Сейчас спрошу, за спрос же не убьют.
Он скрылся в кафе и довольно надолго. Флоров уже подумывал о том, был ли Мукин прав со своим последним утверждением, но тот появился: возбужденный и какой-то растрепанный. На вопрос, что случилось, возмущенно заорал:
— А ты иди, поговори с ним, я посмотрю на тебя.
И поговорю, подумал Флоров. Еще как поговорю.
Он поправил брюки и вошел в кафе. В довольно просторном помещении стояло десятка полтора столов. Треть из них была занята. Стоял обычный для подобных мест гвалт.
