— Это вы называете естественной смертью?
— Слышу в вашем тоне сарказм. Обижаете, следствие носом землю рыло (простите за сравнение, случайно вырвалось), чтобы найти хоть каплю криминала- зеро. Человек умер, пытаясь стать червем и закопаться в недра земли. Теперь вы все знаете, даже то, что не знают ближайшие соратники покойного, и что вам полегчало? Не ищите иронию, лишняя информация утомляет, но счастливее не делает. Не советую смотреть новости, — и он попрощался.
Еще по дороге домой Полина стал готовить почву, чтобы не приглашать кавалера домой. Откровенно говоря, Бену было не до этого — он побывал в туалете, но, наслушавшись жути от Вагнецова, забыл использовать его по назначению, теперь это дало о себе знать. Как никогда он был близок к провалу.
— Поймите, я люблю другого, — важно сказала Полина, она была пьяна. — Это высокое чувство- любовь. Разве вы это можете понять? Вам ведь все одно надо — тыры-пыры восемь пыров!
— Далеко еще до вашего дома? — поторопил Бен.
— Что, не терпится? — понимающе и одновременно саркастически произнесла она. — Настоящий самец.
— Терпение действительно на исходе, — признал Бен.
— Я люблю его! — закричала она, даже пьяная она была красивая. — Я люблю Жоржика!
Вы его видели тогда.
— Кузькина! — подтвердил Бен. — И ради бога. Пусть купит подтяжки, а то у него штаны свалятся.
— Какие ты вещи говоришь, Магерамов! — вскричала Полина. — Это интимные вещи!
Разве о таком может сказать дев-вушка! — и она громко икнула.
Когда Бен остановился у подъезда девятиэтажного дома в Старом городе, его мучения не кончились. Полина никак не желала уходить, и, не отпуская ручку двери, продолжала нести ахинею о том, что он домогается ее и только и ждет, чтобы нырнуть к ней в постель.
— Не надейся! — она вальяжно помахала у него перед лицом пальцем.
— Только не теперь! — выпалил Бен.
Довольно грубо отстранив девушку, он расположился спиной к ней, расстегнул штаны и выпустил гейзер на свободу.
— Ты что, Магерамов, с ума сошел? — она норовила зайти перед ним, и он уворачивался, чтобы ее не задеть, но остановиться не мог. — Ответь, Магерамов, сейчас же! Как ты можешь вести себя с женщиной! С дев-вушкой! — она опять икнула.
От потрясения она начала трезветь.
— Я еще не видела таких наглецов как ты никогда! — заявила она. — Что ты за человек, Магерамов? Кто ты на самом деле? Откуда ты взялся? Никто, запомни, никогда себя так со мной не вел!
Она ушла, рассерженно хлопнув дверью. А Бен испытал двойное облегчение.
