Это от икры отрезан тонкий-тонкий кусочек плоти. Ногу точно кипятком обожгло.
Время растянулось, движения стали замедленными, точно вязнущими в чём-то. Клинки всё так же жадно устремлялись к моей плоти, а я не успевала, не успевала…
Наверное, именно это и привело меня в чувство. Какого демона? Что я делаю?
Меч исчез из руки, точно его и не было, я застыла в спокойной, почти ленивой медитации. Клинки атакующих устремились вперёд, к незащищённой плоти. Можно было бы, конечно, позволить им ударить, но мои нервы сегодня почему-то решили, что с них пока хватит.
В последние мгновения сила рванулась из тела, из точки многоцветий, ровно пульсирующей между глаз. Ярость и непонимание вспыхнули чистым, ярким пламенем, стекавшим по коже огненными каплями. Брызги на предательской реальности. Я жгла нити, безжалостно уничтожая узор, и то, что только что казалось прочным и надёжным, рассыпалось под плетями неверия в невесомую пыль. Рассыпалось под тяжестью таких знакомых слов.
Это всего лишь сон…
* * *
Не крик даже, а удивлённый вздох застыл в горле твёрдым комком. Я села так быстро, что окружающее на мгновение смазалось в стремительности этого движения. Пальцы комкали мокрый шёлк простыней, темнота вокруг нежна и спокойна.
Первое, въевшееся в плоть и кровь действие — проверить Эль. Нет, там всё, вроде, в порядке. Мой народ занят своими делами.
Когда дыхание успокоилось настолько, что можно было не глотать воздух судорожными, резкими вздохами, я решила, что время на эмоции закончилось, пора бы и подумать.
Что, во имя Ауте, только что случилось?
Осторожно провела рукой по телу. Под грудью выступил пот, простыни влажные и холодные. И — обжигающей пульсацией регенерации — спешно затягивающиеся раны: царапина на рёбрах, аккуратно срезанная кожа на ноге. Мелочи, почти не больно.
Где-то на периферии сознания забрезжило что-то вроде идеи.
Итак, подытожим. Я спала, сплетая какую-то лёгкую и бесполезную фантазию, когда вдруг сон вышел из-под контроля. Я была атакована. Во сне. И не смогла с этим справиться.
Нет, хуже того. Я забыла, что это — сон. Был ослепительно короткий миг, когда весь мир сузился до нескольких острых мечей, которые нужно было любой ценой отвести от себя, когда ощущение опасности стало настолько сильным, что включился слепой, нерассуждаюший инстинкт самосохранения. Танцующая изменения, забывшая, что она есть и чем она не является. Такого со мной ещё не было.
Мило.
Единственное объяснение, которое приходило на ум, — атака извне. Кто-то или что-то вторглось в сновидение, связало меня одурманивающим заклятием, а затем атаковало просто и незатейливо: мечами и магией. В таком случае решение не тягаться с этой таинственной тварью в состязании воли, а быстренько смыться оттуда, уничтожив попутно весь узор, было верным. Главное — не позволять оружию нападающих дотронуться до эфирного тела. Окажись моя сила хоть немного меньше силы агрессора, усомнись я хоть на долю мгновения, что клинки не причинят мне ни малейшего вреда, — и ранение, полученное лишь в воображении, оказалось бы не менее смертоносным, чем настоящее.
