В грядущую субботу (30.VI.) Машин день рождения, и я прямо с работы пойду к ней и буду у нее весь вечер, т. к. у нее соответственно будет собрание друзей.
Леночка все еще у Гали. Очень довольна своим пребыванием там, пишет, что хорошо, понравилось, и в каждом письме пишет, что Галя очень огорчается, что ты ей не пишешь. Она мечтает, что ты туда приедешь на жительство и построишься на ее участке, а то говорят, что участки будут урезать. Ленка пишет то же, что как было бы хорошо: мы к отцу приезжали бы возделывать там свой сад. Напиши Гале-то, ну что ты на самом деле всех хочешь отринуть от себя. Ведь сестра же такая любящая и нежная и жаждущая твоей ласки и единственная при том.
Ответь мне на это письмо, чтоб я была в курсе твоих намерений и дел.
Вчера первый день дышала как следует, а то прямо гибла от жары. Ферапонт тоже зачах.
Приветствую, целую, Галя.
В.Т. Шаламов — Г.И. Гудзь
28 августа 1956 г.
Галина.
Думаю, что нам ни к чему жить вместе. Три последних года ясно показали нам обоим, что пути наши слишком разошлись и на их сближение нет никаких надежд.
Я не хочу винить тебя ни в чем — ты, по своему пониманию, стремишься, вероятно, к хорошему. Но это хорошее — дурное для меня. [Это я чувствовал с первого часа нашей встречи. ][46]
Будь здорова и счастлива.
Что есть у тебя из моих вещей (шуба, книжки, письма), сложи в мешок — я приеду как-либо (позвонив предварительно) и возьму.
Лене я не пишу отдельно — за три года я не имел возможности поговорить с ней по душам. Поэтому и сейчас мне нечего ей сказать.
Е.В. Шаламова — В.Т. Шаламову
VIII. 1956 г.
Очень трудно начать и вообще писать такое письмо, я даже не знаю, пошлю ли я его, потому что твердо уверена, что это ни к чему хорошему не приведет. Хотелось с кем-нибудь поделиться этими мыслями. Они созревали уже давно и только никак не могли оформиться в фразы. Да и сейчас они не оформились для разговора, но для письма — да. Именно поэтому так и не состоялось между нами разговора. Да он и ни к чему бы не привел.
Раньше мне жизнь представлялась легкой, спокойной, веселой. Постепенно я стала понимать, что это не так, что счастливых минут гораздо меньше, чем грустных, а людей отзывчивых и добрых меньше, чем плохих. И вот тут установилось совершенно твердое убеждение: чем хуже человеку, чем труднее ему живется, чем в менее человеческих условиях он живет, тем трепетнее он оберегает хорошее и светлое — пусть это воспоминания или встречающиеся люди. Все хорошее так надолго остается в памяти, все хорошее, что сделали тебе люди, и хочется, чтоб этим людям жизнь отплатила втройне добром, и как бываешь рад, когда в это добро вкладывается и твоя лепта.
