— Тышкевич! — сказал Седых, увидев это. — Знаки различия пришить!
— Да успею.
— Тышкевич!
— Товарищ старшина, с меня списки требуют, — зло ответил Вовка и юркнул в палатку.
Седых опешил и шея у него слегка покраснела.
— Ишь! — сказал он с непонятным выражением. Но Вовку больше не трогал. И Митя вдруг почувствовал, как нечто похожее на уважение чувствует он к первым поступкам Вовки на его, Митином, месте. Ведь Митю же должны были назначить. Но Вовка, кажется, тоже ничего.
Вовка выскочил из палатки.
— Нелидов, как раз тебя ищу. Ты куда завтра после дневного сна хочешь — на шлюпках идти или за грибами?
— Тышкевич! — прервал его Седых, он все еще был у палатки. — Ты почему до сих пор знаки отличия не пришил?
И вдруг произошло что-то непонятное.
Вовка повернулся к старшине, приложил руки по швам и заорал:
— Если вы хотите сделать мне замечание, товарищ старшина, или хотите меня наказать, то делайте это так, как предписывает устав!
— Ну-ка, тихо, тихо! — тоже повысил голос Седых. — Это что такое?!
— А ничего! В присутствии подчиненных прошу не делать мне замечаний!
И, вперившись друг в друга глазами, оба стали багроветь. В палатке не было слышно ни звука: видно, там все слышали.
— Так…так… — сказал Седых. Дышал он с трудом. Видно было, что он еле сдерживается. — После вечерней поверки, вице-старшина Тышкевич, подойдете ко мне!
— Есть! — ответил Вовка. — Разрешите продолжать заниматься порученным делом?
— Занимайтесь!
— Ну, куда, — повернувшись к Мите, спросил Вовка, — в лес или на озеро — куда тебя на завтра писать?
— А ты куда? — неожиданно для себя спросил Митя.
— Я — в лес.
— Пиши меня тоже в лес.
Такое бывает раз в жизни, на такое место нельзя напасть, когда его ищешь, такое место нельзя выбрать, сколько его не ищи. На такое место можно было набрести только гуляя.
Собственно, они именно и гуляли. Когда Вовка Тышкевич писал «за грибами», о грибах как о том, что потом можно будет есть, никто не думал. Кухня (впрочем, уже привычнее «камбуз») работала вовсе не на случайных продуктах. Когда на довольствии четыреста человек, поварам не до шуток. Мальчишки это смутно понимали. Никто и не думал, что собранные ими грибы доберутся до камбуза. Если кто и имел в виду запах вареного гриба или жареного, так смутно предполагался какой-то костерок, какое-то… Впрочем, никто из них никогда приготовлением грибов не занимался, и сковородок, кастрюль, масла, соли — да мало ли еще чего требуется, если рассудить, — достать им все равно никак бы не удалось.
