– Интересно, что?
Ему не понравился ее пристальный сверлящий взгляд, но отступать уже было некуда.
– Да просто я подумал… – Он как будто опомнился. – Нет-нет, извини, это все вздор.
– И все-таки?
– Не стоит об этом говорить. Я и сам не знаю, как это мне в голову взбрело.
– Нет уж, скажи мне, – настаивала она, догадываясь, что Рубен имеет в виду.
– Могу себе представить, каков будет твои, отрет. – Он опять деланно рассмеялся.
– Сейчас же говори, в чем дело!
– Ну, в общем-то, ничего нового, просто я подумал, что мы могли бы разделить… гм… ну как бы это сказать?
– Ну как бы это сказать – постель?
– Вот видишь, какая дурацкая идея! Полная нелепость. Забудь о ней.
Еще полквартала они миновали в полном молчании. Проходя под фонарем на углу своего переулка, он рискнул скосить глаза и заглянуть ей в лицо. Ее лоб был озабоченно нахмурен. Рубен еще сильнее повис на ней, пока доставал ключи из кармана.
Он отпер дверь, но Грейс остановила его на пороге.
– Рубен, – тихо окликнула она его.
На миг сердце у него замерло: она впервые назвала его по имени.
– Да, Грейс?
– Я…
– Да?
– Мне больно думать, что ты так мучаешься. Для меня это просто невыносимо.
Она высвободила свою руку и тут же, к его величайшему изумлению, сунула ее ему под полу сюртука. Когда она начала поглаживать его ребра кончиками пальцев, он совсем перестал дышать.
– Мне кажется, я уже достаточно хорошо тебя знаю и могу тебе доверять.
– Конечно, ты можешь мне доверять!
– Если ты действительно этого хочешь, можешь спать со мной.
– Я…
Ему пришлось проглотить ком в горле, мешавший говорить.
– Я очень этого хочу.
– Тогда я согласна. Я, конечно,' полагаюсь на твою порядочность.
– Грейс, вздохнул Рубен, закрыв глаза, – ты ангел милосердия.
Это прозвучало как молитва. Воздух со свистом вырвался у него из груди, когда ангел милосердия несильным, но точным ударов заехал ему в бок, как раз по самому болезненному месту.
– Будешь спать со мной, когда в аду мороз грянет, – отчеканила она и плавной походкой вошла в дом, оставив его хватать ртом воздух.
На следующее утро, они отправились в контору «Вестерн-Юнион», полные радужных надежд. Грейс прочла лаконичную телеграмму от Генри, юлой кружась на месте, так, как Рубен все время пытался заглянуть ей через плечо.
«Нетерпением жду подробностей приключения. Никому не доверяй. Немедленно возвращайся домой. Мне уже лучше. Целую. Генри».
Сумма, переведенная вместе с телеграммой, вызвала у нее жестокое разочарование. Расплатившись с Рубеном – с учетом чудовищного ростовщического процента, от которого она все никак не могла опомниться, Грейс убедилась, что у нее практически ничего не осталось.
