Грейс перелистывала архивы ."Общества" с циничной ухмылкой, пока не наткнулась на незаконченный ответ Рубена автору на редкость бездарной автобиографической прозы. Это была некая дама из Сакраменто, по всей видимости, старая дева. Он писал, что возвращает ей деньги, и в самых деликатных выражениях советовал попробовать свои силы в выращивании цветов или вышивании.
Глубоко задумавшись, Грейс привела в порядок содержимое ящиков и вновь заперла их при помощи все тех же шпилек. Через несколько минут, когда входная дверь открылась, она с невинным видом сидела на продавленном диване, углубившись в газету, и даже не подняла головы, пока Рубен пересекал комнату. Только когда он повернул к лестнице, она бросила на него случайный взгляд, и этого оказалось довольно, чтобы заставить ее вскочить.
– Силы небесные, что с тобой стряслось? – вскричала она, отбрасывая газету.
Вместо ответа он продолжил путь наверх, еле втаскивая ноги на ступеньки и держась рукой за ребра, словно боялся рассыпаться на части. Очутившись на площадке, Рубен повернул прямо к ванной, и Грейс, ни минуты не колеблясь, прошла туда вслед за ним.
– Да что с тобой? – повторила она. – Можно подумать, тебя трамвай переехал!
Рубен, шатаясь, добрел до раковины, взглянул на себя в зеркало и застонал. Мысленно Грейс ответила тем же: многочисленные ссадины и порезы у него на лице сочились кровью, нижняя губа была рассечена, равно как и левая бровь, – похоже, от удара кастетом, – над носом тоже кто-то славно потрудился, хотя он вроде бы и не был сломан.
– Сядь, – приказала Грейс.
Она взяла его за руку, очень осторожно и нежно, как ей самой показалось, но он взвыл от боли. Она отпрянула.
– Можешь сказать толком, в чем дело? Рубен опустил крышку ватерклозета и со стоном уселся на него.
– Они устроили мне «темную».
– Кто?
– Крокеры.
Грейс вспомнила, как все пятеро трогательно теснились на диване, словно щенята в корзине.
– Не может быть! Ни за что не поверю.
– Можешь поверить. Доказательства налицо.
– Да, но за что?
Она нашла чистое полотенце и начала наполнять раковину горячей водой.
– Это скверная история, Грейс. Не для дамских ушей.
С ее губ сорвалось совсем не дамское выражение. – Зачем они это сделали? Что они имеют против тебя?
Рубен опять заорал нечеловеческим голосом, когда Она прижала к его брови смоченное в горячей воде полотенце.
– Ты же не малое дитя! Потерпи. Сиди смирно, надо промыть рану.
Рубен откинулся назад, уклоняясь от ее руки, и стукнулся затылком о трубу, ведущую к баку для воды над головой. Дальше пути не было. – Пациент Джонс! Не морочьте мне голову, а не то я промою рану спиртом!
