— Все целы? — спросил Карл, глянув на своих пассажиров в зеркало заднего вида.
— Не все, — ответил Соломон. — Но мы в порядке.
— Я позвонил девять-один-один. Когда услышал стрельбу.
— Отлично. — Соломон помолчал, прислушиваясь, но звука сирен не уловил. — Рад, что нам не понадобилась их помощь.
Он сделал глубокий вдох и откинулся на спинку сиденья:
— Вы знаете, куда ехать, Карл.
— Да, сэр.
— Куда? — требовательно спросила Эбби. — Куда вы меня везете?
— Скоро сами увидите, — сказал Соломон. — Расслабьтесь. Нас ждет долгий переезд.
— Сволочь ты!
— Да, мэм.
Эбби выдержала долгую паузу — рекордно для себя долгую, но наконец терпение ее лопнуло. Бродивший в ней наркотик побуждал ее к движению, разговору, какому-нибудь действию.
— Знаешь, как мы тебя называли, когда были детьми? — спросила она. — Я и мои двоюродные братья?
— Вы и сейчас дитя, — пробормотал Соломон Гейдж, не потрудившись даже посмотреть на нее.
— Нет, — заявила она. — Мне двадцать четыре года. А тебе сколько, тридцать?
— Тридцать три.
— Видишь? Ненамного и старше. Я встречалась с мужчинами старше тебя.
По чеканным чертам лица, туго обтянутым кожей, возраст Соломона определить было трудно. Выбритая до блеска бронзовая макушка наводила на мысль, что он уже лысеет, да и выгоревшие добела брови порядком его старили. У него всегда был вид бдительного дяди, даже когда он начинал работать на ее деда, то есть более десяти лет назад. Усталостью, сквозившей во всем его облике, Соломон дал бы сто очков вперед любому ветхозаветному старцу. А то, что он всегда все знал заранее, словно остальные люди были шахматными фигурками, передвигавшимися по большой шахматной доске… ну, этого ни молодому, ни старику не простишь.
— И что?
— А то, что не надо разговаривать со мной как взрослый с маленькой девочкой, — сказала Эбби. — Мне тоже кое-что известно. Я вообще-то тоже прошла огни и воды.
— На вашем месте я бы не стал этим хвастать.
— Ублюдок, — прошипела уязвленная девушка.
Несколько минут они ехали молча, глядя в противоположные окна лимузина, мимо которых проносились холмы. В сумеречном свете казалось, будто накинутый на них травяной покров колеблется, но Эбби совершенно точно знала, что это играют в ее крови наркотики.
У нее текло из носа, а наручники не позволяли ей высморкаться. Шмыгнув, Эбби подобрала под себя босые ноги, пытаясь устроиться поудобнее. Она нервничала.
Фары мчавшихся по встречной полосе машин немилосердно слепили глаза, и девушка щурилась. Куда, черт побери, везет ее Соломон?
