Я увидел, что по лицу Джен проносятся до боли знакомые вопросы.
Не обокрали ли меня? Комплимент ли это? Может, я тайно знаменита? Когда я получу свой процент? И конечно: этот парень, он полная задница или как? Последний вопрос — это про меня.
— Вау! — сказала она после затянувшейся неловкой паузы. — Я все время размышляла, как это происходит.
— Что происходит?
— Ну, как что-то, считающееся крутым, вдруг выпадает из струи и мигом уходит в отстой. Наверное, просто не понимала, что тут работает целая индустрия: мне по наивности казалось, что это, по крайней мере отчасти, происходит естественным путем.
Я вздохнул.
— Ну, отчасти так и происходит. Но естественному ходу событий немного, так сказать, помогают.
— Ага, понятно. Что-то вроде задымленного заката.
— Или генетически модифицированных бананов.
Она рассмеялась, снова глянув на свои шнурки.
— Ладно, я это переживу. Ты, конечно, знаешь, как польстить девушке.
Я радостно заулыбался, от неожиданности не въехав, нет ли тут иронии. Дело обычное, такие вещи хуже всего просекаются как раз тогда, когда нужно. Однако пока на моей физиономии расплывалась улыбка, в голове теснились вопросы: «А правда ли она польщена? Может, прикалывается? Неужели я все испортил? А что, собственно говоря, „все“?»
Чтобы скрыть растерянность, я кликнул следующий снимок.
Кроссовка.
Все мысли сразу упорядочились, красота притянула внимание к себе. Мы опять склонились, прижавшись друг к другу, чтобы лучше рассмотреть картинку на маленьком экране. Снимок, сам по себе мелкомасштабный, был сделан еще и при плохом освещении, изображение получилось удручающе размытым, но элегантные очертания и текстура угадывались даже по нему.
Добрую минуту мы сидели молча, созерцая красоту, в то время как вокруг нас звучала эзотерическая музыка кофейни, гудели автоматы, готовившие капуччино, и непризнанные писатели, вдыхая кофейный аромат, строчили романы, которые, может быть, когда-нибудь будут изданы. Блаженное созерцание сблизило нас так, что я ощутил себя прощенным за то, что, можно сказать, похитил шнурочную идею Джен. Ведь с нее начался наш путь к этим волшебным, может быть, подпольным, а может, нет, кроссовкам, а значит, дело того стоило.
Наконец мы оторвались друг от друга, моргая и задыхаясь, как будто между нами был поцелуй, а не экран сотового телефона.
— Когда она сделала этот снимок? — спросила Джен.
Я проверил память камеры.
— Вчера. За пару часов до тестирования.
— Такое впечатление, будто обувка стояла на письменном столе.
