А жизнь идет, не глядя на дорогу.
КАЧАЮЩИЙСЯ КАМЕНЬ
Какая буря воет и свистит,
Взметан дыбом замысел поэта!..
А на крыльце хмельной мужик стоит,
Качается, как преставленье света.
Качается, никак не упадет,
Не скатится с крыльца, не разобьется.
Его ни жуть, ни буря не берет.
Вот статика!.. то плачет, то смеется.
Мужик стоял враскачку на крыльце,
Одетый в ночь и беглое сверканье.
И думал о колумбовом яйце,
Но больше о качающемся камне.
— Мой камешек, предание гласит,
В Ирландии и в Индии, и где-то
В тропической Америке стоит,
Качается, как преставленье света.
А тянет он на тысячи пудов.
Зачем, кому поставлен — неизвестно.
Поди, сошло с народа семь потов,
Пока поставил камень он на место.
Его ни буря не берет, ни жуть.
Качается помалу... Но поглянь-ка!
А ежели сильней его качнуть,
Он устоит, как русский Ванька-встанька?
Я сном и духом в небесах витал,
Как на ветру оторванная ставня.
В Ирландию, и в Индию летал,
И в Южную Америку... Нет камня!
В Ирландии унылый шиш свистит,
А в Индии вповал лежат народы.
Там только йог на голове стоит
И смотрит, как змея из-под колоды.
Про камни Анд мне нечего сказать.
Там оползни, а камнепады смерти
Так начинают по тебе скакать —
Не разобрать, где камни, а где черти.
С чего же я напился?.. А с того,
Что с этим камнем вышла непотачка.
Я каюсь: раскачать хотел его,
Поскольку у меня сильней раскачка.
Он устоял... Колумбово яйцо
Когда-то так, наверно, устояло...
Поскрипывает старое крыльцо,
И треплется словесное ботало.
Ночная буря воет и свистит...
Ни кельта, ни арийца, ни индейца.
Но где-то камень все-таки стоит,
Качается его священнодейство.
Я мужику не заглянул в лицо,
Не соглядатай я и не насмешник.
Пускай стоит колумбово яйцо
И кается качающийся грешник...
Поэт свой образ, как яйцо, творит,
Поправить можно — только будет хуже.
Он разобьется... А пока стоит
И не мешает никому снаружи.
ДЕРЕВЯННЫЕ БОГИ
Идут деревянные боги,
Скрипя, как великий покой.
За ними бредет по дороге
Солдат с деревянной ногой.
