Мы осуждаем культ и карьеризм.
Нам верилось, что жизнь в стране наладится,
И так хотелось верить в коммунизм.
Мы бойко расширялись кругозорами,
Цитировали партии устав.
А тот, кто окрестил нас фантазёрами,
В конце концов, и оказался прав.
Расплачивались мы за отклонение
От линий и пунктирных и прямых.
Со скрипом продиралось поколение
И растворялось медленно в других.
Теперь такими гласность катит волнами,
Уже мы хрипнем, горло надорвав.
И тот, кто назовёт нас пустозвонами,
Все только ахнут — как он будет прав!
В ЗАЛЕ ОЖИДАНИЯ
Превозмог дремоту и зевоту,
Принял вновь, как есть, вокзальный быт.
В зале ожидания народу
Столько, что в глазах уже рябит.
Снова под бесстрастными часами
В никуда глядят перед собой
Люди с чемоданами, узлами,
С плачущей чумазой ребятнёй.
И несправедливости кричащей
Не объехать и не обойти —
В залах ожидания всё чаще
Нахожусь я больше, чем в пути.
Сколько их прошло, часов бесславных,
У степей, предгорий и лесов
В ожиданье пригородных, дальних,
Скорых и почтовых поездов.
Сколько их над Волгою, над Бугом
Складывалось в целые года
Ожиданьем встречи с давним другом
И разрыва с новым — навсегда.
Ожиданьем радостных известий
Горьким и двусмысленным взамен.
Ожиданьем праведных возмездий
И счастливых в жизни перемен.
Странный круг — ни вырваться, ни выйти.
И, событий сдерживая ход,
Даже телефон, и этот "Ждите..."
Вместо "Говорите..." пропоёт.
За минутой тянется минута,
День за днём чего-то ждём и ждём,
И порой мне кажется, как будто
В зале ожидания живём.
ЗАЛОЖНИКИ
От Дубровки, от тихой Остоженки
До Европы и в ней, и за ней,
Оглядеться, — так все мы заложники
Человеческих диких страстей.
Люди с банками, виллами, дачами
И — до нищих, до самых бомжей,
Все мы схвачены, все мы захвачены.
И надежды не видно уже.
Все заложники, все уже пленники,
Всем готов смертоносный заряд.
Даже тем, кто жирует в Америке,
Тем, кто сам и пошёл на захват.
И народами, странами целыми
Мы в разврате уходим ко дну,
Семеня по нужде под прицелами
В оркестровую яму одну.
Яма смрадная, глубже не выкопать,
И попробуй её обойти...
Никого никому здесь не выкупить.
Никого никому не спасти.
За уральской грядой и за Альпами
Все мы воздухом дышим одним.
С ФСБ, с комикадзе и с "Альфами"
Все мы в зале концертном сидим.
Мы грехами повязаны тяжкими,—
