«Сказать ей?».
Он боялся. Боялся сказать откровенно, словно, назови он ее упырем, и она станет им. Настоящим, беспощадным чудовищем. И тогда не поможет ничего. Даже дверь.
— Сама знаешь.
— Что знаю? Я не понимаю! Открой мне!
Сергей зашарил в темноте, пытаясь найти что-нибудь, что можно было бы использовать, как засов.
— Не притворяйся. Я не дурак. Зачем ты держишь меня?
Молчание. Рука наткнулась на что-то. Сергей ощупал находку. Лопата.
— Что молчишь? Ответь.
Он притянул лопату к себе, поднял ее и просунул в ручку.
— Я… Я хотела, чтобы ты остался… Потому что…
— Ну? Я слушаю внимательно.
— Потому что ты мне нравишься.
— О! Я так аппетитно выгляжу?
Она не ответила, но сквозь дверь он услышал всхлипы. Сначала тихие, а потом девушка просто расплакалась, словно ребенок, оказавшийся в темноте.
— Не напрягайся! Я не такой идиот, каким кажусь!
Дверь снова дернулась.
— И нечего реветь! Ты меня не разжалобишь!
Алина начала рвать дверь, очевидно вкладывая в это все силы. Черенок лопаты задрожал, постукивая по железу. Сергей застыл, затаив дыхание. Что это — ярость или отчаяние? Впервые ему пришло в голову, что… Ну, что он мог ошибаться. Девушка затихла и теперь просто тихо плакала, прижавшись к двери.
— Ты почему в лесу живешь?
Она судорожно всхлипнула.
— Я всегда здесь жила.
— Одна?
— Сначала с мамой, а теперь одна.
— И что вы с мамой здесь делали?
— Пусти меня! Скорее!
Дверь снова дернулась.
— Ты не ответила на мой вопрос!
— Мы жили здесь! Понятно? Пусти! Он придет скоро!
— Кто?
— Зверь.
— Так беги отсюда. Скатертью дорога.
— Я не смогу убежать. Уже поздно.
Она боится — это было ясно, как день. Это не ярость — это страх. Сергей вдруг почувствовал себя неуютно в тесной дыре маленького убежища.
«Она не чудовище — она просто больная. Идиотка. Дурочка. Черт! Но что за зверя она ждет? Впустить? А может, уже поздно?».
— Что за зверь? Что за зверя ты ждешь?
— Пусти меня!
— Ответь мне!
Вместо ответа снаружи послышалось неразборчивое бормотание, будто кто-то быстро говорил низким голосом. Девушка завизжала. Сергей отпрянул назад, потерял опору и скатился по ступенькам вниз, ударившись головой о стенку подвала. Визг перешел в отчаянную высокую ноту и оборвался. В наступившей тишине стало слышно шумное дыхание. Что-то легко стукнуло в дверь, зашуршало.
Несмотря на холод, Сергей вспотел. Снаружи творилось что-то ужасное. Теперь по-настоящему ужасное, и от этого его отделяла лишь дверь. Он настороженно слушал, пытаясь понять, что там происходит, но до ушей доходили только невнятные тихие звуки и больше ничего. Скрипнула дверь и кто-то громко вздохнул.
