Просят за своих кандидатов и «коллегии». Эти союзы объединенных одним и тем же занятием «маленьких людей» — ремесленников, рабочих, мелких торговцев — были очень многочисленны при империи; они имели свою кассу, составлявшуюся из ежемесячных взносов, и своих выборных, которые ведали делами коллегии и ее казной. На эти деньги члены коллегии справляли свои праздники (коллегии часто выбирали себе в покровители особое божество, как позже средневековые цехи избирали какого-нибудь святого) и хоронили своих умерших. Многие коллегии стремились найти себе патрона и среди людей; обычно это бывала какая-нибудь влиятельная фигура, которая своим именем и состоянием могла оказать коллегии помощь в трудную минуту. Избирательные надписи из Помпей дают нам длинный перечень разных отраслей местной хозяйственной и ремесленной деятельности: тут и плотники, и ювелиры, и цирюльники, и носильщики, и возчики, и харчевники, и хлебопеки, и пирожники, и торговцы фруктами. Поддерживают ли эти коллегии собственных патронов? Связаны ли они какими-то деловыми отношениями с данным кандидатом? Мы редко можем ответить на этот вопрос. Почему, в самом деле, «все ювелиры» предлагают в эдилы Куспия Пансу и почему за него же высказываются «все плотники»? Почему «все извозчики» отдали свои симпатии ему и Юлию Полибию? Иное дело, когда этого же Юлия Полибия выставляют хлебопеки: он сам хозяин пекарни и, следовательно, для хлебников свой человек.
В числе корпораций следует особо упомянуть почитателей египетской богини Исиды, которые в Помпеях были многочисленны и влиятельны, и военно-спортивный аристократический союз «Молодежь», члены которого часто выступали кандидатами на выборах и пользовались, естественно, поддержкой своих сочленов.
Чрезвычайно интересна социальная физиономия отдельных лиц, выступавших просителями за своих ставленников. Иногда это старинные аристократические семьи, вроде Попидиев или Поппеев, предлагающие от лица всей такой семьи определенного кандидата; иногда это отдельные члены знатного или по крайней мере широко известного рода: таковы, например, Марцелл или Веттий. Гораздо чаще, однако, мы встречаем скромные имена, преимущественно греческие, носителями которых являются или свободные люди из низов, или вольноотпущенники, как, например, Клодий Нимфодот, «страстно желающий видеть в дуумвирах Светтия Церта», или Евпор, «глава вольноотпущенников», предлагающий в эдилы Куспия Пансу. Обстоятельство это очень любопытно. Маленькому человеку, нередко вчерашнему рабу, конечно лестно было связать свое неведомое имя со звонкой фамилией муниципального аристократа; приятно было почувствовать, что этот аристократ нуждается в его помощи и до некоторой степени теперь от него зависит. Помощь эта оказывалась, вероятно, не раз, с тем или иным расчетом на будущее — по русской пословице «рука руку моет». Для историка картина деятельного, все нарастающего участия ремесленников и мелких торговцев Помпей в общественной жизни города весьма показательна. «Дионисий сукновал, вольноотпущенник, просит вас выбрать эдилом Луция Попидия» — агитационные надписи подобного рода встречаются нам все чаще. И если скромные люди так энергично выступают в предвыборной кампании, то это ясно свидетельствует о том, что к голосу их прислушиваются. Помпейские предвыборные афиши красноречиво говорят, что в Помпеях, лишь в уменьшенном масштабе, происходило то же, что и в Риме, да и во всей империи: бывший раб и его потомки приобретают в жизни города и всего государства все большее значение и все больше влияют и на муниципальные и на государственные дела.
