– - До той минуты, -- продолжала Александра Александровна, -- я с чувством какой-то радости шла замуж; но когда я увидела ваше бледное, расстроенное лицо -- я прочла в нем так много, я поняла всю тягость бремени, которое взяла на себя, соединив судьбу свою с человеком, которого не могла любить. Мне открылась вдруг вся страшная перспектива моего замужества. Я готова была броситься к вам и сказать: спаси меня, спаси! -- но уже было поздно: я произнесла роковое слово…
– - И вот как изменило вас время! как хорошо оно вас пересоздало! Тот, кому вы тогда готовы были ввериться беспредельно, теперь стал в глазах ваших человеком подозрительным… Я, я верю теперь, что опыт важная вещь в жизни.
– - Полноте, забудем старое. Для нас еще так много впереди прекрасного…
Она протянула руку к Зеницыну. Он медлил взять ее. Поведение Зеницына удивляло Александру Александровну более и более.
– - Вы ужасны, Зеницын! -- произнесла она голосом, дрожащим от внутреннего волнения. -- Неужели еще не успокоилась ваша гордость?.. Вот я перед вами, смиренная, униженная, я прошу вашего прощения, умоляю…
– - Как? вы молите о прощении?.. О, не обманывает ли меня слух? Вы говорите, что любили, что любите меня; вы говорите, что сердце ваше разрывалось при виде моих мучений… О, повторите, повторите!
– - Правда, правда… Но забудьте…
– - Я блаженствую, я счастливейший из смертных! -- громко, с напыщенным восторгом трагического героя вскричал Зеницын.-- Уф! я даже устал,-- продолжал он скороговоркою, делая несколько шагов назад.-- Однако ж не так легко играть трагические роли, как я думал! Но докончим. Вы поражены, изумлены, растроганы,-- значит, я <не> напрасно боролся с трудностями моей роли. Теперь мне остается только благодарить вас, предполагая, что вы аплодируете.
Он вышел на средину комнаты, крестообразно сложил на груди руки и отвесил Александре Александровне три низкие поклона, какие отвешивают почтеннейшей публике русские актеры, когда она вызовет их.
– - Он с ума сошел! -- невольно воскликнула Задумская.
– - Нет, не льстите себе такой мыслию, -- спокойно Зеницын.-- Она выгодна для вашего самолюбия, но, к несчастию, несправедлива. Вы слишком самонадеянны, если думаете, что ваш странный поступок мог довести меня до безумия. Правда, он поразил меня, но совсем не так, как вам казалось: он только родил во мне желание доказать вам, что вы напрасно так много надеетесь на свою опытность, что я действительно могу быть актером, когда захочу.
