Мимино | страница 21
Снедаемые любопытством дети, потеряв горскую сдержанность, окружили Варлаама. Подошла и Лали.
— Разверни, — потребовал Исидор.
Проспект раскрылся, как гармошка, и предстали картинки из роскошной жизни в гостинице «Россия». На самой большой фотографии три нарядные красавицы, сидя на высоких крутящихся стульях возле никелированной стойки бара, заманчиво улыбались в аппарат. Возле каждой красавицы стояли кавалеры с бокалами шампанского в руках.
— Вот Валико, — сказал конопатый Тариэл, ткнув пальцем в брюнета в полосатом костюме.
Сестра Мимино — артистка Зейнаб Боцвадзе
— А где усы? — засомневалась маленькая Тина.
— Сбрил, — объяснил Тариэл. — Здесь все без усов.
Лали отвернулась. И тут увидела Зарбазана, который незаметно проник в класс.
— А ну, пошел отсюда! — закричала она. — Тебя здесь только не хватало!.. Зарбазан покорно повернулся и вышел из класса. Лали захлопнула дверь.
Хмурый конвоир вел Валико по тюремному коридору. Валико, небритый, осунувшийся, шёл, заложив руки за спину.
— Стой! — приказал конвоир и открыл одну из дверей. — Сюда!
Комната была узкая, выкрашенная в серый цвет. Наверху — маленькое решетчатое окно. Стол и два стула были привинчены к полу. Сидевшая за столом девушка испуганно смотрела на Валико большими светлыми глазами.
— Садись, — приказал конвоир и вышел. Присев, Валико посмотрел на девушку. Та сидела ни жива, ни мертва.
— Здравствуйте! — нарушил затянувшуюся паузу Валико.
— Здравствуйте...
— Вы мой адвокат?
— Меня назначили...
— А сколько вам лет?
— Это моё первое дело, и вы имеете право отвести мою кандидатуру и попросить более опытного адвоката.
— Какая разница...
— Ну что вы! Большая разница. — Девушка стала рыться в папке — Вообще-то, я только выгляжу как девочка. А мне уже двадцать три года... Я на всякий случай записала себе все вопросы. Вот первый: «Валентин Константинович! Что побудило вас совершить этот поступок?»
— Ничего.
— Была у вас раньше неприязнь к Папишвили?
— Нет.
— А за что вы его избили?
— Я его не бил. Он в туалете заперся.
— А люстру разбили?
— Да. Люстру — да...
— Почему?
— Потому что он мерзавец.
— Вот вы только что сказали, что он мерзавец. Значит, у вас была к нему неприязнь, — обрадовалась девушка.
— Не было.
— Валентин Константинович! — взмолилась она. — Поймите! Сейчас ваши действия квалифицируются как злостное, циничное хулиганство. Статья двести шестая, часть вторая. И наказываются лишением свободы сроком от одного года до шести. Но если есть причина, факт личной неприязни, то дело квалифицировалось бы как мелкое хулиганство. Двести шестая, часть первая. Там от шести месяцев до года. Понимаете, как это важно?
