— Цаватанем! — Хачикян медленно подошел к грузовику и припал губами к металлической ручке. Стоял мороз, и губы Хачикяна мгновенно прилипли к металлу. Он попытался их отодрать. С третьей попытки ему это удалось. Хачикян в сердцах сплюнул на снег.
Возле Донского монастыря по заснеженной мостовой медленно двигалась снегоочистительная машина. Было раннее утро. Машина остановилась, выскочивший шофёр подошел к оранжевому грузовику, стоявшему у тротуара. Постучал в окно. Оттуда высунулся заспанный Хачикян.
— Друг, подай назад свой лимузин. Мешает.
Хачикян закрыл окно и завел машину. Проснулся и Валико.
— Что, опять выселяют?— спросил он.
— Нет уж. Здесь я сам себе Хачикян.
Валико пощупал лицо, посмотрел на себя в зеркало. Под глазом расплылся огромный багровый синяк.
... Оранжевый грузовик ехал по Садовому кольцу.
— Мотор послушай. Слышишь?— предложил Хачикян.
— Слышу, — угрюмо отозвался Валико.
— Ничего не слышишь. Это сто тридцатый грохочет. А в сто тридцать первом, как часики: тик-тик-тик... А сиденья какие... потрогай... А в сто тридцатом дерматин... Зад прилипает...
Хачикян затормозил у светофора, спросил у водителя такси, стоявшего рядом:
— Дорогой, гражданская авиация правильно еду?
— Правильно. На Цветном — направо, — сказал таксист.
— Э, Валик-джан, — трогаясь с места, сказал Хачикян. — Зачем тебе эта большая авиация? Поехали со мной. Мама долму приготовит. Долму любишь?
— Нет, — буркнул Валико.
— Это потому, что у вас не умеют готовить. Настоящая долма — это... — Хачикян поцеловал кончики пальцев.
— Может, скажешь, что у нас и сациви не умеют готовить? — хмуро спросил Валико. Хачикян снисходительно улыбнулся.
— Не говори теперь только, что шашлык тоже грузины придумали.
— А кто? Армяне?
— Знаешь что, дорогой, ты меня извини, но вот в Дилижане на кухне простой кран откроешь — из него вода льётся, по вкусу второе место занимает в мире.
— А первое в Ереване, да?
— Нет, первое в Сан-Франциско!
— А Боржоми?!
Хачикян не ответил. Крутанул руль. Прижал машину к тротуару.
— Всё. Дальше грузовой движенья нет.
— До свидания, — сухо попрощался Валико. Взял сумку, выскочил из машины, зашагал по тротуару.
Грузовик резко рванул с места, обогнал Валико. Проехал метров двадцать, затормозил. Из кабины вылез Хачикян с покрышкой в руке.
— На! Продай!
— Зачем?
— У тебя денег мало! У меня тоже мало! На!
— Спасибо, не надо! Я позвоню — мне пришлют.
— Ну, пока пришлют, туда-сюда... Продай!
— Нет, Рубик, дорогой, не возьму... Как продам? Кому?
