3. Цвет обладает эмоциональным воздействием и занимает важное место в ценностной картине мира социума. С древнейших времен была замечена тесная связь цвета с психикой, способность его воздействовать на эмоции и даже на физиологические функции человека. Об этом говорят бесчисленные археологические и этнографические данные о ритуальной и военной раскраске древних и примитивных народов; об этом свидетельствуют также мифология и фольклор всего мира [Миронова 1993].
Деление цвета на две, по сути, эмоционально-оценочные группы — теплые, первичные, положительные, и холодные, вторичные, отрицательные — принадлежит Гете, который, вопреки ньютоновской дифференциации цветового спектра, отметил свойство определенных красок влиять на «душу человека»: «Опыт учит нас тому, что определенные цвета дают особое расположение духа», так, например, «желтый цвет легко возбуждает, он веселый, добрый, а синий вносит беспокойство» (цитируется по [Скороспелкина 2006]).
Эмоциональное воздействие цвета рождает чувства печали, уныния (серый, фиолетовый), радости, веселья, тепла (желтый, оранжевый, красный), холода (синий, белый), покоя (зеленый). Поэтому цвета красный, оранжевый, желтый соотносят с мажорными тембрами, синий, голубой — с минорными [Соловьева 1999].
Понятие цвета устойчиво связано с аксиологическим аспектом картины мира. Цвет приобретает важнейшую функцию маркера нормативной оценочности, т. е. категоризации реалий картины мира по признаку нормативности-ненормативности, позитивности-негативности. О. С. Дмитриева [Дмитриева 2003] говорит это в применении к фольклору и народной песне, но, думается, это положение можно распространить на картину мира в целом, по крайней мере, в отношении белого, серого, черного цветов это несомненно. Текст А. и Б. Стругацких со своей стороны подтверждает оценочность серого и черного цветов в картине мира. О. С. Дмитриева отмечает также, что цвет в русской картине мира несет не только и не столько эстетическую, сколько этическую функцию. Со своей стороны добавим, что цвет реализует эстетическую функцию именно через реализацию этической. В связи с содержанием и наименованием текстового концепта нас интересует прежде всего серый цвет, поэтому особенно важным кажется следующее замечание Л. И. Ермоленкиной: «Характерно, что для русского языкового сознания при оценке нравственных или безнравственных поступков с помощью цветовых и световых образов более всего характерны две краски: черная (темная) и белая (светлая). Вспоминая слова Вежбицкой о том, что русские особенно склонны к моральной самооценке, этот тезис можно рассматривать как выражение оценочной категоричности в отношении моральных требований, строгости подхода, при котором полутон (например, серый цвет) воспринимается как маркер негативной оценки» [Ермоленкина 2003: 82].
