Небо уже стало бледно-голубым, цвета незабудок. Элэйс понимала, что ей давно пора домой. Но по воде плясали золотистые солнечные зайчики, дыхание ветерка гладило кожу, и ей не хотелось возвращаться на шумные улицы Каркассоны, в толкотню замка. Уверив себя, что от нескольких лишних минут беды не будет, Элэйс откинулась навзничь на траву и прикрыла глаза.
Ее разбудил птичий гомон.
Элэйс подскочила. Над ней трепетала лиственная крыша, и девушка не сразу вспомнила, где находится. Память нахлынула волной.
Элэйс в панике вскочила на ноги. Солнце стояло высоко. Облака исчезли. Нельзя было так задерживаться. Теперь ее наверняка хватились.
Торопливо собрав вещи, наскоро ополоснула в реке испачканные землей инструменты, плеснула водой на подсыхающие тряпичные пакетики с травами. Она уже уходила, когда что-то в зарослях камыша зацепило взгляд. Обрубок бревна или коряга? Элэйс прикрыла глаза от солнца, дивясь, что не заметила ее раньше.
Нет, ни бревно, ни коряга не могли бы так колыхаться в струях течения. Элэйс подошла ближе. Теперь ей стали видны клочья темной материи, распластавшиеся по воде. Элэйс замешкалась в нерешительности, но любопытство одолело осторожность, и она снова ступила в воду, прошла по отмели к глубокой и быстрой воде на середине русла. Чем дальше она заходила, тем холоднее становилась вода. Элэйс с трудом сохраняла равновесие. Ноги тонули в вязком иле, а вода поднималась выше худых белых коленок, замочив уже юбку.
Ровно на середине реки она остановилась. Сердце стучало, и ладони вдруг покрылись липким потом. Теперь она видела.
— Payre Sant! Святой отец! — невольно сорвалось с ее губ.
В воде лицом вниз лежало тело человека. Вокруг колыхалась ткань плаща. Элэйс с трудом сглотнула. Мужчина был одет в коричневый бархатный кафтан с высоким воротом, отделанным черной атласной каймой и вышитым золотой нитью. Из-под воды блеснул золотом браслет или цепочка. Голова была непокрыта, и она видела черные курчавые волосы с нитями седины. И, кажется, у него было что-то на шее — какая-то алая полоска или лента.
Элэйс сделала еще шаг. Первая мысль ее была, что человек, должно быть, сорвался в воду в темноте и захлебнулся. Она уже готова была протянуть к нему руку, когда ее что-то остановило. Какая-то странность была в том, как моталась в воде его голова. Элэйс глубоко вздохнула, не в силах оторвать взгляд от покачивающегося трупа. Ей однажды приходилось уже видеть утопленника. Тело утонувшего моряка страшно разбухло и вздулось, синеватая кожа напоминала цветом застарелый синяк. Здесь было иначе, не так.
