Дейзи тяжело вздохнула: ее полная грудь всколыхнулась и опала.
– Зачем, зачем, зачем! Мне бы давно следовало уехать. Я все обещаю себе, что уеду, но у меня никак не получается. По правде говоря, у меня просто нет сил. К тому же, – она пьяно хихикнула, – о ком они будут судачить, если я уеду? Я выполняю жизненно важную общественную функцию.
– Как вы думаете, почему они придают этому такое значение? – спросила Сара через минуту. – Быть снобом – это так утомительно, а получаемое удовольствие столь ничтожно… Мне кажется, они должны падать с ног от усталости.
– Не прикидывайтесь дурочкой. Когда вы попадаете в высшее общество, самое приятное состоит в том, чтобы занять круговую оборону и не впускать никого из посторонних. В том-то вся и соль! Как, по-вашему, почему они всей толпой не явились на вашу прекрасную вечеринку на прошлой неделе? Думаете, есть какая-нибудь другая причина?
Сара не удивилась тому, что ее соседке уже все известно; она не сомневалась, что весь Ньюпорт и половина Нью-Йорка наслышаны о провале вечеринки. В нью-портском «Обзервере» уже появилась ехидная заметка: без имен, но все равно убийственная. Как и следовало ожидать, в неудаче их ньюпортского дебюта Бен обвинил ее. Хорошо, что на следующий день с раннего утра ему пришлось вернуться в Нью-Йорк, а не то он непременно придумал бы какой-нибудь способ ее наказать. Но ничего, у него еще будет время.
– На что похоже высшее общество в Англии? – полюбопытствовала Дейзи. – Только не говорите мне, что оно демократично, я вам все равно не поверю.
– Нет, конечно, оно не такое. Но в Англии все не так, как здесь. Деньги имеют значение, но им не поклоняются, как божеству. И мне кажется, английская аристократия получает больше удовольствия от своих привилегий. Не знаю, почему это происходит… может быть, потому, что мораль лишена пуританства. Не так строга, как тут у вас.
Сара вздохнула так же громко, как до этого Дейзи, и подумала, что обе они, наверное, уже пьяны. Дейзи поставила свой бокал и сцепила руки за головой.
– Все дело в том, что американцам не хватает чувства уверенности. У нас нет корней, нет традиций. Сколько бы у нас ни было денег, мы все равно остаемся неотесанными дикарями. Вот потому-то мы и покупаем помпезные особняки и – насколько это в наших силах – пытаемся обставить их по-европейски.
Сара с улыбкой подумала, что мистер Макуэйд, безусловно, согласился бы с этим утверждением.
– Да. Вы испытываете особое преклонение перед англичанами, но… не обижайтесь, у вас сложилось довольно странное представление об английских манерах. Вам кажется, что нашей главной чертой является чопорность, а это совсем не так.
