«Никто из тех, кто вас знает, не поверит, что вы имеете к этому хоть какое-то отношение».
Но она так и не взглянула на него. Вероятно, Сара не нуждалась в его поддержке; скорее всего она давным-давно выработала для себя какую-нибудь утешительную философию. И в самом деле, если бы Сара беспокоилась о том, что люди о ней подумают только потому, что она жена Беннета Кокрейна, она довела бы себя до умопомешательства.
И все же Алекс не мог не спросить себя, как она воспринимает тот грандиозный светский провал, которым обернулся этот вечер. Аренда здания казино, должно быть, обошлась Кокрейну в кругленькую сумму; в одиннадцать часов гостям предстояло насладиться выступлением танцевальной труппы, нанятой Беном на этот вечер и выписанной en masse [14] с бродвейского ревю. Мало того, каждому гостю был презентован сувенир: дамам – жемчужные броши, джентльменам – бриллиантовые булавки для галстуков. Орхидеи, камелии, огромные тепличные розы водопадами низвергались отовсюду, цвели на искусственных клумбах, переплетались с зелеными решетками вдоль длинных извилистых дорожек.
Этот вечер, безусловно, должен был ознаменовать триумфальное вступление Кокрейнов в высшее общество Ньюпорта. На деле он ясно показал, что их не пустят даже на порог. Со стороны можно было подумать, что Бен специально вознамерился продемонстрировать всем тщетность своих попыток прорваться в большой свет. Даже если бы он нарочно решил выставить себя дураком, то при всем желании не преуспел бы больше.
Если бы не Сара, Алекс мог бы даже порадоваться унижению хозяина вечеринки. Но он остро ощутил ее расстройство, оглядывая ряды пустых столов и стульев, целую армию ливрейных официантов, праздно слонявшихся вокруг, потому что им некого было обслуживать. Сара танцевала с Беном; на расстоянии, в романтическом свете свечей и розовых фонариков ее лицо казалось безмятежным, однако Алекс уже знал, сколь выразительной может быть надетая ею маска. Считала ли она этот вечер своим личным поражением или заранее знала, что это произойдет, и теперь беспокоилась лишь о том, что скажет Бен? Алекс подозревал, что у нее не сохранилось иллюзий. Завоевать место в обществе – это была цель ее мужа, а не ее собственная.
Ему вспомнился ее кабинетик, заставленный книгами, увешанный картинами и фотографиями. Он не сомневался, что она была бы счастлива вести тихую жизнь в уединении. Все эти лихорадочные попытки вскочить на ходу на светскую карусель были не по ней. «Но, – подумал Алекс, – может быть, я обманываю самого себя? Может быть, она уже не способна к „тихой жизни“, потому что роскошь, которая ее окружает, стала для нее привычной? Может быть, она уже не мыслит для себя существования без всех этих побрякушек и воспринимает их как нечто само собой разумеющееся?»
