– Я спрашиваю, кто она такая?
– Это моя знакомая. В настоящий момент у нее нет работы, но я уже говорила о ней с мистером Локхартом – он очень влиятельный модельер на Пятой авеню, и хотя сейчас у него нет свободного места, он говорит, что через месяц или два…
– Значит, это одна из твоих подопечных? – возмущенно воскликнул Бен, словно не веря своим ушам. – Чертово эмигрантское отродье! Ну уж нет, будь я проклят!
– Она иностранка, это верно, но…
– Ей не место в моем доме. Пусть убирается отсюда!
Руки Сары невольно сжались в кулаки.
– Но почему? Ей некуда идти. А здесь она никому не мешает…
– Я не намерен держать у себя в доме иностранку. К тому же она, наверное, еврейка?
– Понятия не имею. Я никогда…
– Я не хочу ее здесь видеть. Дай ей денег, но избавься от нее, и поскорее.
Сара с трудом заставила себя говорить спокойно.
– Послушай меня: никто не знает, что она здесь. Ей нужно нечто вроде тихой пристани, чтобы отдохнуть и прийти в себя…
– У меня нет времени все это выслушивать, – грозно предупредил Бен, снова принимаясь барабанить пальцами по столу.
– Она аристократка.
Он мгновенно вскинул голову, и хотя в его глазах явственно читалось сомнение, Сара поняла, что вдохновение ей послано свыше.
– Она родом из королевской семьи в Европе, ее отец был графом.
Не было смысла уточнять, что мать Таши была цыганкой, а граф (если он вообще существовал) никогда не был на ней женат. Сара видела, что известие о графе и королевской крови произвело впечатление на Бена. Его колебания показались ей настолько комичными, что она чуть не рассмеялась вслух, однако ее презрение к нему было слишком велико и пересилило смех.
– Аристократка? Голубая кровь… гм-гм. Да, но что за кровь? Голубая еврейская кровь?
Она пожала плечами:
– Голубая румынская кровь.
Бен потянулся за кипой бумаг и разложил их перед собой на столе.
– Румынская? Ладно, оставь меня в покое. Я подумаю об этом на досуге.
Сара не двинулась с места. Можно было считать, что она одержала победу, хотя особого торжества почему-то не испытывала. Было время, когда любая, пусть даже самая пустячная победа на домашнем фронте, одержанная над мужем, приводила ее в восторг, но с тех пор много воды утекло.
– У Майкла болел живот, но ему уже лучше, – сказала она тихо. – Хотя вряд ли тебя это беспокоит.
– Я же тебе говорил по телефону: это чепуха!
– Верно, ты так и сказал. Ну что ж, не буду тебе мешать, занимайся своими делами.
Сара вышла, затылком ощущая его враждебный взгляд. По крайней мере ей удалось вывести его из себя. И на том спасибо.
