– Она приехала в Америку совсем одна?
– Да, где-то два года назад. В первое время она торговала рыбой с лотка на Дилэнси-стрит.
– Матерь Божья!
– Зато теперь она работает на швейной фабрике. Она прекрасная портниха – видела бы ты, как она одевается! И все себе шьет сама из лоскутов и остатков, которые хозяин разрешает ей забрать домой. Просто картинка из модного журнала!
Не в силах усидеть на месте, Сара поднялась с кресла и подошла к окну гостиной. Майское небо было ясным и безоблачным. Пара воробьев вила гнездо в ветвях клена. Птички то и дело выпархивали из зеленой кроны и вновь скрывались среди листвы, неся в клювах соломинки. 32-я улица являлась тихим, чистым, уютным бастионом респектабельности и благополучия. Целый мир отделял ее от перенаселенных многоквартирных домов на Четвертой авеню. Что сейчас делает Таша? Сидит запершись в своей убогой комнатенке и прислушиваясь к каждому шороху за дверью?
– Нет никакого смысла так себя изводить по этому поводу, Сара, – мягко заметила Лорина.
– Да, я знаю, но… она так беспомощна! Полиции Таша не доверяет, и я ее отлично понимаю. Чем они могут ей помочь?
– О, я уверена, с ней все будет в порядке. Возможно, этот мужчина хочет просто напугать ее.
– Хотела бы я познакомить тебя с ней. Тебе понравится ее независимость. К тому же она такая необычная: не то чтобы красивая в общепринятом смысле слова, но, раз увидев, ее уже никогда не забудешь.
– Иди сюда, – попросила Лорина, похлопав по дивану рядом с собой. – Давай-ка сменим тему и немного поговорим обо мне.
Сара улыбнулась, догадавшись, что таким способом подруга пытается ее развеселить, и села с нею рядом.
– Да, мне бы очень хотелось услышать, что у тебя нового. Как продвигаются твои занятия живописью?
– Скучища, – поморщилась Лорина.
– Правда? Но мне казалось, что ты влюблена в мистера… Уотсона?
– Уитсона. Это было жестокое разочарование. Выяснилось, что он ничего из себя не представляет. Просто мыльный пузырь.
– Мне очень жаль.
– Поэтому я решила съездить в Париж.
Сара рассмеялась, но тут же осеклась, увидев, что Лорина не присоединилась к ней.
– Ты это серьезно?
– Абсолютно.
Откинувшись на спинку дивана, Сара спросила:
– Когда?
– Через пару недель. Ну что ты так на меня смотришь? В конце концов, ты сама собираешься бросить меня на все лето и укатить в Ньюпорт!
Глупо было чувствовать себя такой обездоленной и уж тем более ощущать это нелепейшее желание расплакаться.
– Ты совершенно права. Но Париж так далеко!
