– Алекс, – призналась она, задыхаясь, – я до смерти боюсь.
Его пальцы нежно обвели линию скулы.
– Почему?
– Давай не будем разговаривать.
Он прижался губами к ее виску:
– Не будем? Ты хочешь покончить со всем этим поскорее, так?
Ощущая у себя на лице его тихое дыхание, она совсем растерялась.
– Я вовсе не то имела в виду, но… Алекс?
– М-м-м?
– Давай не будем сегодня говорить о Бене, хорошо?
– Дорогая моя, у меня и в мыслях не было говорить о Бене.
Взяв Сару за руку, он подвел ее к кровати. Она села на самый краешек, напряженно выпрямив спину и плотно сомкнув колени. На ней были красные кожаные туфельки на высоком каблучке. Алекс подумал, что умрет, если не овладеет ею в самом скором времени.
– Может, нам стоит оставить включенный свет?
– М-м-м… нет, пожалуй, не стоит. – Почему-то его это ничуть не удивило.
– Как насчет свечки?
– Ладно, но только одну.
Он зажег свечу в шандале на ночном столике, погасил лампу, подошел и сел с ней рядом. Его рука обвилась вокруг ее плеч.
– Тебе холодно?
Она покачала головой. Алекс начал выбирать шпильки из ее волос.
– Когда я увидел тебя сегодня на стройке, то подумал про себя: «Столько волос, да еще эта шикарная шляпа – как она удерживает голову на своей красивой длинной шейке?» – Алекс поцеловал ее за ухом, потом тихонько потянул зубами мочку уха.
– Сара…
Какое чудное слово, и как приятно прошептать его на ухо женщине! Его пальцы скользнули вниз по ее шее, по груди, забрались за вырез кружевной сорочки, провели по плечу.
– Сними это, Сара. Мне не терпится на тебя посмотреть.
Дыхание вырывалось у нее из груди короткими мучительными толчками. Дрожь в пальцах лишила ее проворства, но в конце концов ей удалось справиться со шнуровкой сорочки. На миг, равный двум биениям сердца, Сара заколебалась, а потом сбросила ее движением плеч. Из горла Алекса исторгся звук, которого она никогда раньше не слышала: нечто вроде торжествующего звериного рыка. Но его руки были нежны, когда он обхватил ее затылок, притянул к себе и поцеловал. Она обняла его и прижалась грудью к его прохладной, гладкой коже, поправила пальцами влажные волосы. Прикосновение его шелковистых усов показалось ей волнующей лаской.
Алекс заставил ее открыть рот, коснулся языком нежной внутренней поверхности губ. Сара застонала. Он опрокинул ее на постель, и она почувствовала холодок простыни обнаженной кожей спины. Сара прервала долгий опьяняющий поцелуй:
– Подожди! Я должна тебе что-то сказать!
