– Да будет тебе! Ты больше не обязан мне льстить. Вот уже десять лет, как я не выставляю тебе отметки.
– Девять, – поправил Алекс. – Между прочим, я получил высший балл.
Профессор Стерн разразился добродушным смешком.
– Ничего другого я от тебя и не ждал. Такого упрямого и целеустремленного ученика, как ты, Алекс, у меня никогда не было. Сколько тебе было, когда ты появился в Окленде? Семнадцать? Восемнадцать?
– Около того.
– Ты не похож на других. Мало кто из мальчишек в этом возрасте твердо знает, кем хочет стать в жизни. Большинство мечтает уйти в море, податься в ковбои или стать гангстером. Вряд ли найдется много сбежавших из дому семнадцатилетних сопляков, одержимых страстным желанием учиться на архитектора.
Алекс улыбнулся.
– На самом деле все было гораздо прозаичнее: я просто хотел, чтобы у меня были чистые руки, чтобы я мог носить дорогие костюмы и гулять под ручку с женщинами, которых мой дед не одобрял.
– Ну что ж, я полагаю, всего этого ты добился?
– Да, сэр, – кивнул Алекс.
– Но дело вовсе не в этом, – продолжал Стерн после минутного молчания, становясь серьезным. – В действительности ты хотел совсем другого. Если бы все дело было только в костюмах и успехе у женщин, ты мог бы стать банкиром или избрать политическую карьеру. Нет-нет, ты хотел стать именно архитектором. И тебе придется признать, что для твоего тогдашнего возраста это большая редкость.
«Возраст? Возраст тут ни при чем», – подумал Алекс, потягивая густой, ароматный калифорнийский бренди. Он точно знал, кем хочет стать, уже в пятилетнем возрасте, если на то пошло. Но он никогда не рассказывал Стерну, в чем причина.
– Вы знали, что мой отец изучал тут строительное дело, сэр?
Профессор Стерн удивленно поднял на него лохматые седые брови.
– Нет, не знал. Ты мне никогда об этом не говорил. По правде говоря, ты вообще почти ничего не рассказывал о себе. Когда твой отец учился здесь?
– В шестьдесят шестом и шестьдесят седьмом.
– Значит, он не доучился до диплома?
– Нет, сэр, он умер. Погиб во время пожара в общежитии.
– Очень прискорбно об этом слышать.
– Он хотел стать архитектором – ради этого он здесь и учился.
Профессор Стерн хитро прищурился на него сквозь трубочный дым.
– Вот как? Ты, должно быть, был совсем маленьким, когда он умер.
– Ну, если честно, я появился на свет только после его смерти. Мать рассказывала мне о нем.
Каждый день чуть ли не до самой своей смерти она рассказывала сыну о мечтах и надеждах Брайана Александра Макуэйда. Она создала в воображении Алекса живой образ отца, словно он никогда и не умирал.
