– Я вовсе не хочу тебя «спровадить», Сара, – ответил он с невозмутимым видом. – Я думаю о Майкле. Свежий воздух пойдет ему на пользу.
Это была такая нелепость, что Сара чуть не рассмеялась вслух.
– Да, наглости тебе не занимать. Через десять дней у Майкла начинаются занятия в школе, и тебе об этом известно. Все дело в женщине, верно? Хочешь иметь свободу, чтобы спокойно развлекаться со своей новой шлюхой?
Бен допил стакан, не глядя на нее.
– Не будь дурой.
– Неужели ты будешь отрицать? Зачем? О господи, Бен, неужели ты думаешь, что для меня это имеет значение?
Он поднялся на ноги и, тяжело ступая, направился к ней. «Да он пьян!» – внезапно догадалась Сара.
– Слушай, Сар-ра…
Она попятилась от него, пока не наткнулась спиной на столик с напитками.
– Не прикасайся ко мне, слышишь? Я не шучу: не подходи ко мне.
Протянув вперед мясистую руку, Бен провел пальцами по ее щеке.
– Да брось, Сар-ра, не ломайся. Хватит дуться. Боже, до чего же ты сладкая…
Воспаленные, в красных прожилках глаза заслезились в пьяном умилении.
– Прекрати!
– Ну давай улыбнись мне, Сар-ра. Разве я тебе совсем не нравлюсь? Поди сюда. Давай…
Сара оттолкнула его лапающую руку и метнулась в сторону.
– Не смей, – прошипела она, содрогаясь от отвращения.
Такое сентиментальное настроение – взамен обычной грубости – иногда накатывало на Бена по пьяной лавочке, правда, к счастью, довольно редко. Давным-давно, еще в самом начале своей супружеской жизни, Сара по неопытности приняла это слюнявое сюсюканье за выражение подлинного чувства. С тех пор она многому научилась и теперь ненавидела его приставания не меньше, чем привычную жестокость, возможно, даже больше. Уж лучше откровенные побои, чем это тошнотворное заигрывание.
Его рука сорвалась и упала. Рыча от злости, Бен покачнулся, налетел на столик с выпивкой, выругался и начал смешивать себе еще одну порцию.
– Ты едешь в Ньюпорт, – его голос опять стал угрожающим. – И не спорь, будет, как я сказал.
А ведь она может поехать, вдруг сообразила Сара, теперь, когда Алекса там не будет! Она могла даже поторговаться и притвориться, что делает мужу одолжение.
– Хорошо, – сказала она, повернувшись к нему лицом. – Если для тебя это так важно, я поеду. Но только при одном условии.
Бен залпом проглотил виски и уставился на нее слезящимися глазами.
– Майкл пойдет в школу здесь, в Нью-Йорке, Бен. И не будет больше никаких разговоров о том, чтобы его отослать – ни на этот год, ни когда-либо в будущем.
