Он знал, что она повинуется не из доверия к нему, а скорее просто от усталости, и постарался ее успокоить, проводя по ее коже одними кончиками пальцев и поддерживая ее другой рукой за талию, чтобы она устояла на ногах. Несколько легких движений – и вот ее тело расслабилось. Глаза у нее закрылись сами собой. Она глубоко вздохнула, и Алекс прижался губами к ее шее там, где только что были его пальцы. При этом он не двигался и старался дышать как можно тише.
От нее слабо пахло сиренью: он угадывал точки на коже, где она надушилась. Он обхватил рукой ее затылок, и она откинулась, как на подушку. Его пальцы запутались в ее волосах, губы скользнули вверх, к подбородку, проследили тонкую, хрупкую линию челюсти до основания уха. Случайная слеза скользнула вниз по щеке. Алекс подхватил ее губами. Сара тихо застонала, потом вытянула шею, оттолкнулась спиной и выскользнула из его рук.
Подойдя к плите, Сара принялась бесцельно передвигать чайник с одной конфорки на другую. «Это не могло случиться, – говорила она себе, – должно быть, я что-то неправильно поняла, неправильно истолковала его намерения». Но даже если она все поняла правильно, надо делать вид, будто произошло недоразумение. Любые другие возможности просто исключены.
Вот только ее тело взбунтовалось и не желало прислушиваться к голосу разума. Хотя до сих пор плотское желание было ей не слишком хорошо знакомо, она узнала его – ошибиться было невозможно. Поэтому Сара продолжала возиться с чайным ситечком, упорно поворачиваясь спиной к Алексу и пытаясь придумать, что бы такое сказать.
– Не хотите ли вы…
Алекс положил руку ей на плечо. Она полуобернулась к нему, а он заставил ее повернуться кругом и понял по ее глазам, что продолжать в том же духе не следует.
– Сара, – прошептал он.
Это была мольба о помиловании. Потом он наклонил голову и поцеловал ее. Она могла бы опять вырваться – Алекс ее не удерживал, – но каждую минуту, каждую секунду заново принимала решение не двигаться. Не сопротивляться. Ее руки робко легли ему на плечи, обвились вокруг шеи.
Его губы оказались теплыми и мягкими. От легкого прикосновения усов ей стало щекотно. И поцелуи тоже были легкими, неторопливыми, нежными. На миг объятия стали тесными и страстными, но сразу же снова расслабились.
Самообладание Алекса немного успокоило Сару, хотя она не могла не понимать, каких усилий оно ему стоило. Его пальцы обвели контур ее скул и бровей, скользнули к вискам с такой нежностью, что она испугалась, как бы ей снова не расплакаться. Алекс прошептал ее имя, а потом его губы вызвали ее на ответ. Она приоткрыла рот – сперва покорно, а затем жадно. Ей показалось удивительным, что они оба хотят одного и того же: то, что доставляло наслаждение ему, нравилось и ей тоже.
