Сара необычайно остро ощущала собственное тело и ту радость, которую дарило ей прикосновение его руки, крепко обхватившей талию, его теплое дыхание в ее волосах. Шорох атласных юбок, трущихся о его длинные ноги, волновал ее больше, чем любовные ласки. Когда рука Алекса еще плотнее обхватила ее талию, чтобы привлечь поближе, Сара не стала сопротивляться, но нервное беспокойство заставило ее прервать молчание, опасно натянувшееся между ними подобно слишком тонкой проволоке.
Она тихо проговорила:
– Майкл сегодня помолился за вас перед сном.
– Правда? Уверен, моей заблудшей душе это пойдет на пользу. Он чудный мальчик, Сара.
Ей хотелось знать, насколько у него заблудшая душа. «Скорее всего, не слишком», – подумала Сара. Она ощущала в нем внутреннее беспокойство и душевное смятение человека, еще не нашедшего свой путь в жизни. Может быть, это было чересчур самонадеянно или наивно с ее стороны, но иногда ей почему-то казалось, что она знает его лучше, чем он сам.
– О чем вы задумались?
Алекс немного отстранился, чтобы взглянуть на нее. Ее задумчивый взгляд был полон тайны, строгие прекрасные губы сказали ему только то, что он и раньше знал: что они созданы для поцелуя. Ему хотелось прикоснуться к ней губами, это было самое сокровенное его желание. Где угодно: поцеловать ее волосы, губы, шею… манящую нежную впадинку между грудей.
– Я думала…
– О чем?
– О том, что Майкл мастерит что-то вам в подарок. Это сюрприз.
Чувственный запах камелий у нее в волосах кружил ему голову.
– Что же это такое?
– Ну вы же понимаете, что этого я вам сказать не могу.
Теперь она ощущала его дыхание у себя на губах. Они танцевали, держась слишком близко друг к другу, да и танцем это вряд ли можно было назвать: они почти совсем перестали двигаться.
– Вы ему рассказывали о доме, в котором мечтали бы жить когда-нибудь?
Алекс вздохнул. Ему трудно было поддерживать разговор, хотя он прекрасно понимал, почему Сара так упорно его продолжает.
– Да, как-то раз. Неужели он строит для меня дом?
– Учтите, я этого не говорила. От меня вы этого не слышали.
Он перестал танцевать и обеими руками взял ее за талию.
– Сара.
Нет, это нечестно – отступать и уворачиваться от того, чего ей хотелось не меньше, чем ему, от того, чего она сама добивалась. Но у него был выбор, а у нее не было, и по какой-то таинственной причине именно в этот момент – запоздалый, но неизбежный – она вспомнила, что выбора у нее нет.
– Простите меня, – прошептала Сара и высвободилась из его объятий.
