– Нечего ходить за мной тенью, надоело! Убирайтесь вон! – обрушил я на него всю накопившуюся во мне злобу.
Лицо его даже не дрогнуло. Он вежливо произнес:
– Извините. Я и не подозревал, что в этом поезде командуете вы.
– Дело не в том, командую я или нет. Но если вы опять начнете подслушивать, я вам врежу.
– Если вы мне врежете, как вы любезно изволили заметить, то я позабочусь, чтоб вас арестовали. Или дам сдачи.
Его темные глаза были злыми, спокойными и безразличными. Мне захотелось тотчас же поставить фонари под обоими. Но, если бы я осуществил свое намерение, береговой патруль снял бы меня с поезда. Я чуть не задохнулся от охватившей меня жгучей ярости. Оставив смуглолицего там, где он стоял, я повернулся к нему спиной и снова вошел в курилку.
– Позвольте дать вам небольшой совет, – произнес Андерсон, остававшийся все это время на своем месте со своей сигарой во рту. – Вы ужасно взвинчены, и я не могу вас за это винить. Но если вы будете ни с того ни с сего наносить людям оскорбления, то наживете себе кучу неприятностей. Только что вы, можно сказать, обвинили меня в причастности к смерти солдата. А еще через минуту набросились на молодого человека за то, что тот якобы подслушивал. Я понимаю, вам вчера пришлось несладко, но ведь это не повод, чтоб совсем свихнуться.
Нравоучения обычно оставляют меня равнодушным, так случилось и на этот раз. Но я был вынужден ответить Андерсону:
– Пожалуй, вы правы.
– Вам лучше немного отдохнуть, – сказал он покровительственно, перед тем как уйти. Меня так и подмывало толкнуть его, сбить с ног и, вывернув карманы, найти доказательство неизвестно чего. Я сдержался.
Мне до смерти хотелось предпринять что-то еще, но выглядеть идиотом было неприятно, поэтому я сидел, курил и ждал, пока немного отпустит, чтоб можно было заснуть. Потом я позвал проводника, чтоб он постелил мне постель. Эдварде остановился в дверном проеме с каменным лицом и исподлобья посмотрел на меня.
– Что случилось? – спросил я.
Подойдя ближе, он огорченно просипел:
– Мистер Дрейк, вы обещали никому не говорить, о чем я вам рассказал.
– Я и не говорил. Хотя не обещал. Я сказал только, что не назову своего источника информации.
– Вот именно, сэр. Вы обещали никому не говорить, что мне кое-что известно о «Черном Израиле».
Он обернулся, словно опасаясь, что люди из «Черного Израиля» столпились у двери, чтобы уничтожить его.
– Не говорил и не собираюсь говорить.
– Может, вы и не говорили, сэр, – продолжал проводник с недоверием, – но один человек знает. – Он кивнул в сторону гостиной.
