Когда он обычно шел в университет, люди, бывало, сверяли свои часы. Было достаточно того, что он шёл; это значило, что их часы не в порядке. Когда он обычно возвращался, каждый день в одно и тоже время… Даже по воскресеньям когда не было необходимости идти в университет, только чтобы сохранить обычный порядок, он ходил в университет, сидел в библиотеке и возвращался назад в тоже самое время как обычно.
В три часа утра его должны были разбудить, и в девять часов вечера его должны были заставить лечь в кровать. Это всё должен был делать слуга. Он платил ему огромную зарплату, с условием, что когда наступало девять вечера, «Чтобы не случилось — я могу драться с тобой, говоря, что я имею некую срочную работу, которую нужно сделать — не слушай меня. Ты должен затянуть меня в постель. Даже если ты должен бить меня, тебе позволено. Но помни, я буду давать тебе хорошую сдачу»!
Это была странная сцена. Каждый вечер в девять часов, каждое утро в три часа — это был такой хаос, что все соседи просыпались. Слуга вытаскивал его, а он прятался под простынь. Он кричал, оскорблял его, а слуга бил его, хлопал его.
Это ситуация всего человечества.
Маниша, вы все должны жить, чтобы будить людей даже против их воли, несмотря на них. Не беспокойтесь, если они бьют вас, если они плачут, если они кричат; вы должны продолжать тащить их. Они должны стать Буддами!
Вот почему я не даю возможность выйти за пределы. Я пристально наблюдаю за каждым.
Теперь время для Сардара Гуридаяла Сингха.
К Хираму Т. Хорейсу 3, американскому дипломату в Париже, подошёл сын, Хирам Младший.
«Пап», спрашивает Хирам Младший, «что значит инфляция»?
«Ну, сын», говорит Хирам Старший, «это значит общее увеличение цен».
«Серьёзно?» спрашивает Хирам Младший, «И какая разница»?
«Ну, сын», объясняет Хирам Т.Хорейс 3, «Я обычно привожу такой пример: здесь в Париже, перед инфляцией, для меня жизнь была вином, ресторанами и женщинами. После инфляции, теперь это пиво, еда дома и твоя мать»!
Зиги Золдоз, гражданин Чехословакии, был приговорён к тюремному заключению на пятнадцать лет за то, что назвал председателя коммунистической партии идиотом.
Берни Бинбол, иностранный корреспондент Нью Эйдж Таймс, спрашивает государственного чиновника, почему приговор Зиги столь суров. «Однозначно», говорит Берни, «тюремное заключение за оскорбления личности никогда не больше двенадцати месяцев»?
«Это, правда», говорит раздражённо партийный человек, «но он не приговорён за оскорбления. Он признан виновным за разоблачение государственной тайны»!
