Опять она, родная сторона
С ее зеленым, благодатным летом,
И вновь душа поэзией полна…
Да, только здесь могу я быть поэтом!
(На Западе – не вызвал я ничем
Красивых строф, пластических и сильных,
В Германии я был как рыба нем,
В Италии – писал о русских ссыльных,
Давно то было… Город наш родной,
Санкт-Петербург, как он ни поэтичен,
Но в нем я постоянно сам не свой -
Зол, озабочен или апатичен…)
Опять леса в уборе вековом,
Зверей и птиц угрюмые чертоги,
И меж дерев, нависнувших шатром,
Травнистые, зеленые дороги!
На первый раз сказать позвольте вам,
Чем пахнут вообще дороги наши -
То запах дегтя с сеном пополам.
Не знаю, каково на нервы ваши
Он действует, но мне приятен он,
Он мысль мою свежит и направляет:
Куда б мечтой я ни был увлечен,
Он вмиг ее к народу возвращает…
Чу! воз скрипит! Плетутся два вола,
Снопы пред нами в зелени ныряют,
Подобие зеленого стола,
На коем груды золота мелькают.
(Друзья мои картежники! для вас
Придумано сравненье на досуге…)
Но мы догнали воз – и порвалась
Нить вольных мыслей. Вздрогнул я в испуге:
Почудились на этом мне возу,
Сидящие рядком, как на картине,
Столичный франт со стеклышком в глазу
И барыня в широком кринолине!..
1864
Что за славная столица
Развеселый Петербург!
( Лакейская песня )
Часть первая
1. УТРЕННЯЯ ПРОГУЛКА
Слава богу, стрелять перестали!
Ни минуты мы нынче не спали,
И едва ли кто в городе спал:
Ночью пушечный гром грохотал,
Не до сна! Вся столица молилась,
Чтоб Нева в берега воротилась,
И минула большая беда -
Понемногу сбывает вода.
Начинается день безобразный -
Мутный, ветреный, темный и грязный.
Ах, еще бы на мир нам с улыбкой смотреть!
Мы глядим на него через тусклую сеть,
Что как слезы струится по окнам домов
От туманов сырых, от дождей и снегов!
Злость берет, сокрушает хандра,
Так и просятся слезы из глаз.
Нет! Я лучше уйду со двора…
Я ушел – и наткнулся как раз
На тяжелую сцену. Везли на погост
Чей-то вохрой окрашенный гроб
Через длинный Исакиев мост.
Перед гробом не шли ни родные, ни поп,
Не лежала на нем золотая парча,
Только, в крышу дощатого гроба стуча,
Прыгал град да извозчик-палач
Бил кургузым кнутом спотыкавшихся кляч,
И вдоль спин побелевших удары кнута
Полосами ложились. Съезжая с моста,
Зацепила за дроги коляска, стремглав
С офицером, кричавшим: "Пошел!"- проскакав,
Гроб упал и раскрылся.
"Сердечный ты мой!
Натерпелся ты горя живой,
Да пришлося терпеть и по смерти…
