— Как ничего? — растерялся Перун.
— Да с ним бесполезно разговаривать! — сорвался на крик Велес. Пилот спешно зажал ему рот, отчего оба едва не сорвались вниз:
— Тихо, они рядом…
— Так вот, — просипел биолог, вцепляясь покрепче в нависающий над ним сук. — Сварогу все равно, что вокруг творится.
— Пирамидка… — понимающе протянул Перун.
— Она…
— Ну и ладно, тогда возьму всю ответственность на себя, не впервой, — Пилот, ловко перебирая руками, полез вниз.
— Стой! Может, не стОит…
— Сколько можно ждать, сколько? "Чистота эксперимента"… — передразнил капитана Перун, остановившись на полпути вниз.
— Ты становишься слишком похож на своих подопечных.
— А что в этом плохого? Я почти все время рядом с ними, я здесь ем, сплю, гуляю, чему ты теперь удивляешься? Тому, что я больше всех вас волнуюсь за них? Или тому, что я хочу непосредственно жить среди них?
Брови Велеса поползли удивленно вверх:
— Но ведь об этом речи не было…
— Да, не было. Пока не было. А ты разве забыл, сколько их осталось после прошлой зимы? Даже все твое хваленое лекарское умение не помогло спасти умирающих. Тогда ты не думал о капитанском запрете на непосредственное общение, а они просто-напросто замерзали и все, что им было нужно, так это тепло! И еда! А погибали самые слабые их них, детеныши!
— Но ведь они как-то жили до нас прежде.
— Наши питомцы не дикие приматы, и ты это знаешь, как никто другой. — Перун спустился вниз, за ним сполз на землю и биолог. Теперь они стояли друг против друга, и пилот шепотом орал на Велеса, раздувая от ярости ноздри. — Они разумны, и они стали такими без нашего явного вмешательства, теперь я просто не могу дать им пропасть за просто так.
— По-моему, ты зашел слишком далеко.
— В чем?
— В своей привязанности к "птенцам не своего гнезда".
— Это мое дело и только мое!
— Все, все… не спорю… — Велес оглянулся. Почти стемнело. Лес вокруг как-то сразу стал чужим и неприветливым, порывы резкого и колючего ветра забрались под одежду, ознобив тело. Биолог поежился, на минуту представив, каково в этой чащобе зимой. Впрочем, и в пещерах, где ютились в холодное время приматы, было не лучше, только и радости, что на голову не капает. "А ведь Перун прав, — подумал он, — толку от наших знаний и умений, если мы не можем их применить. Глупейший запрет Сварога сводит на нет все наши усилия, да и перед кем нам отчитываться, мы одни здесь и кого волнует, что мы делаем и как…" — Ты куда сейчас?
— Сначала в лагерь, соберу все необходимое и обратно сюда. Знаешь, надоело уже просто наблюдать. — Перун неожиданно улыбнулся: — А они уже разговаривают друг с другом, ну, не так, как мы, конечно, все больше жестами, но даже мне все понятно.
