Мне представлялось это в виде некой деревеньки, куда мог бы приехать пожить на несколько недель любой желающий и поработать над собственным освобождением от эго.
— А не является ли эта идея моей эгоцентрической заморочкой? — Спросил я у Бобши.
— Иными словами, — ответил он, — ты хочешь узнать, не творишь ли ты дьяволизм, внося в мир изменения? Здесь правило простое: «бери, что приходит, отпускай, что уходит». Если Творцу твоя деятельность в тему, то все будет складываться почти само. Тебе же главное самому наработать безупречность в действиях. Действуй не из центра «я», а из любви к тому, что уже происходит, и всегда будь готов к резким изменениям направления деятельности. Учись отпускать все, сколько бы сил до этого ты ни потратил.
— Только тогда, когда отсутствует центр «я», — продолжил он, — мы имеем возможность изменять мир к лучшему, а не пачкаться дьявольским желанием изменить сделанное Всевышним. Дело в том, что в состоянии любви ты не проецируешь свои эгоистические хочу, ты находишься в Божественном творческом состоянии и все, что сделано, не является твоим личным творением. Ты, как автор действий, отсутствуешь, Сам Творец действует через тебя. Ты становишься Его действием, а потому это даже выше, чем просто Он Сам.
Однажды, в одном мусульманском государстве в тронном зале собрались министры и советники для решения важных государственных вопросов. Все были разряжены, в перстнях и в золоте.
Вдруг открылась дверь, и в зал вошел оборванный дервиш. Он прошел мимо напыщенных министров и уселся прямо на шахском троне. Хоть у мусульман дервиши и почитаются как святые, но тут по понятиям министров был явный перебор. Даже они не посмели бы присесть хоть на краешек трона, а какой-то дервиш расположился в нем как в собственном.
Чтобы как-то исправить ситуацию главный министр обратился к дервишу:
— Милейший, у нас тут проходит совет министров, неужели ты думаешь, что ты тоже министр?
— Конечно нет, — охотно отозвался дервиш, — я точно не министр, но я явно что-то большее чем министр.
— Что? — Возмутился главный министр. — Может быть, ты думаешь, что не я, а ты главный министр?
— О нет, я точно не главный министр. Я явно что-то большее.
–- Ага, — догадался придворный, — ты, наверное, потому и на трон взобрался, что возомнил себя самим великим падишахом?
— О! Конечно же нет, — ответил оборванец, — я точно не шах, потому что я непременно что-то большее.
— Ох! Неужели ты думаешь, что ты сам Аллах?
