Я поймал себя на мысли, что наслаждаюсь каким-то эйфорийным состоянием.
— Знаешь, — сказал я Бобши, — у меня такое ощущение, что немного пьян. И вообще, как-то странно тебя воспринимаю… — я невольно прекратил говорить, потому, что мои слова удивили меня еще больше. Они словно изливались из меня без моего участия. Свое «я» я ощущал где-то в груди. Ему было легко и кайфово, оно словно плавало, растворившись в блаженстве. Было очень непривычно так себя ощущать, но больше всего меня удивила моя речь, которая лилась сама по себе и при этом была эмоциональной, пропитанной искренним удивлением. И это удивление никак не отражалось на кайфующем в груди «Я». Я говорил удивленно, но при этом находился в глубоко незыблемом кайфе.
В этот раз Бобши не хохотал над моей растерянностью, он спокойно с дополнительными расстановками между слов, словно боясь спугнуть мое состояние, сказал:
— Сейчас тебе удалось вслед за мной опустить свое сознание в ментальное тело.
— Боже! — Вырвалось из меня — как здесь клево!
И я опять поразился тому, как этот невольный возглас произошел отдельно от кайфующего в груди «я». Стало понятно, что из этого состояния я не смог бы сделать ничего, что могло бы причинить хоть кому-то, хоть какую-нибудь боль.
— Сейчас твое сознание полностью сместилось в ментальное тело, — так же спокойно и пониженным тоном произнес Бобши.
Мне никак не хотелось расставаться с этим уютным и теплым состоянием, и я спросил — а можно мне навсегда остаться здесь?
Бобши понимающе улыбнулся и отрицательно покачал головой. — Все еще только начинается, — сказал он, — сейчас твое сознание начнет смещаться в пятое, духовное тело.
Почти сразу же я почувствовал, что мое «я» начало подниматься вновь к голове, туда, где обычно находилось его привычное место. Ох, как мне не хотелось терять только что приобретенный покой и безмятежность! Я хотел было воспротивиться этому подъему, но под спокойным и внимательным взглядом Бобши решил смириться.
Первое, что я ощутил, достигнув головы, это какую-то чистоту и открытость, какое-то бескрайнее свободное поле. Эти новые ощущения не заменили прежний кайф и уют, они добавились к уже имеющимся, и вместе с тем, стало намного просторней! Что-то было еще, что-то неуловимое, но новое, что приводило в какой-то щенячий восторг, и вместе с тем было тихо спокойно и торжественно!
— Ну и как ты здесь себя ощущаешь? — Разглядывая меня, спросил Бобши.
Я хотел было ответить, что чувствую себя хорошо, но тут же осекся. Я не мог про себя сказать «я». Стало вдруг совершенно понятно, что новые ощущения чистоты и прозрачности пришли от отсутствия «я»! Новое открытие забавляло своей необычностью. «А кто же тогда я, если «я» не существует?!» «Мое» тело изумленно посмотрело на Бобши. Он трясся беззвучным смехом. «Мое» тело тоже вначале расплылось в улыбке, а за тем затряслось от обалделого смеха.
