На стенах «бендеги» висели плакаты с видами популярных рок-групп, Брюса Ли и лицами известных спортсменов, а отдельно — несколько фоток разных девиц. На мой вопрос — «А это что, тоже из мира кино?» — Хан ухмыльнулся и ответил: «Да, они такое кино показывают!.. Но только за баксы. Путаны московские это». «Кто?» — переспросил я, не зная тогда «научного» названия проституток. И Хан, весело рассмеявшись, начал объяснять мне род их деятельности, поясняя, что ему приходилось следить за их безопасностью, так как они в московских «крутых» гостиницах («Метрополе», «Национале», «Интуристе», возле которого был «угол» путан, охотившихся за иностранцами) передавали ему заработанную валюту, которой Хан частично делился с гбшниками, и подкидывали «наколки» на воздушных пассажиров, то есть «упакованных» богатых клиентов.
Комната вся искрилась и переливалась лучами свето-музыкальной установки, вмонтированной в мебельный шкафчик. А венчал интерьер — стерилизатор с кипящими шприцами, стоящий открыто, как в процедурной.
В тот период, и довольно долгий, в зону поступал героин уже в растворе, разлитый и упакованный в пузырьки из-под пенициллина, — и им-то подогревал меня Хан в тот день. Всего нас было пятеро, и один, сам вызвавшийся по этому поводу, набирал, проворно отмеряя героин набитой рукой, шприцы и делал инъекции, отлично попадая в вену.
Уколовшись, разлили кофе «Пеле», в то время дефицитный и на свободе, и разложили на столе хорошие шоколадные конфеты с печеньем и пряниками. Двое уселись играть в нарды, а мы повели разговор о том о сем, неизменно вспоминая волю и с нею связанное. Тогда-то Хан, упомянув навещавших его сегодня гбшников, повел разговор в том направлении, что мол гэбня — это не менты, и их не интересуют наши криминальные дела. А что всякий зэк советскую власть хает — так об этом знает любой дурак, и никому не интересно.
Весь этот разговор был затеян с целью устранить среди нас и всех зэков подозрительность и навести туман на истинную причину визитов. Ведь этот случай был сам по себе из ряда вон выходящим, и я ни до, ни после не только не видел подобного, но никогда и не слышал, чтобы в зону к кому-то ежемесячно приезжали именно с Лубянки, проводя инструктаж!
Обо всем этом должны помнить Пахрутдин из Чечен-Аула, Майрбек Умаев из Серноводска, Алихан из Урус-Мартана и жившие вместе с ним в «бендеге» при зоновском ПТУ Казбек «Золотой» из поселка Калинина (правая рука Лабазанова, вовремя понявший его суть и уехавший в Иркутск, где был в большом авторитете, и где должна была произойти его коронация в «воры в законе», но Казбек был убит в перестрелке с азербайджанцами) и широко известный в Чечне «Махно» — Мамихан Мальсагов, теперь проживающий в Турции и имеющий там одно из самых крупных домовладений, яхту и прочее… Можно назвать и других оставшихся в живых очевидцев, прошедших с нами зону Алды.
