Роща сказок резко изменилась. Снег больше не был белым: воронки от снарядов покрыли землю, и оттуда поднималась черная пыль. Почва в наступающей темноте призрачно сверкала от осколков снарядов. Роща была вся вскопана. Деревья были вырваны с корнями, и могучие стволы упали на землю, воронки соседствовали друг с другом, снаряды срезали замерзшие ветви со стволов. Разорваны на куски сучья, кора смешалась с осколками гранат. От елей остались одни стволы, лишенные иголок. Красота и жизнь рощи стали жертвами войны так же, как раненые и мертвые, лежащие вокруг.
Однако мы, оставшиеся в живых, выбирали опасность, которая была предпочтительнее убийственного ожидания. В сражениях жизнь проявлялась в диком желании существования. Война вела нас в сказочное состояние, когда странная тоска о схватке с противником проявлялась как в ожидании, так и в действии. В нас пробуждалось нечто первобытное. Инстинкт заменял чувство и превращался в трансцендентную актуальность.
Однако теперь мы, промерзшие до костей, возвращались в наш бункер.
Ночью оружие снова заговорило. Диалог пулеметов передавался от одного окопа в другой. Мы слушали его, неся караульную службу. Ночной туман покрывал белый снег, а сигнальные ракеты сгорали высоко, не доходя до земли, и придавали неподвижным деревьям человеческие черты. Немецкий пулемет быстрыми, короткими очередями стрелял по противнику, внушая нам некоторое спокойствие. Русские пулеметы отвечали после короткой паузы, вмешиваясь своими очередями в стрельбу нашего оружия. От холмов непрерывно раздавалось эхо.
Концерт оркестра оружейной техники был приведен в действие и завершился многочисленными жертвами. На войне правил металл. Трава и лес должны были страдать так же, как и люди.
На следующий день началась атака. Раздались воинственные крики. Артиллерия вела беспорядочный огонь. Заговорили пушки бронетранспортеров и минометы. Последняя атака русских потерпела неудачу перед проволочными заграждениями. Но вечером все повторилось.
Мы посчитали упавших перед нашими окопами немецких раненых и мертвых, после того как их подобрали санитары. Голые статистические факты мало что говорили о жуткой трагедии этих потерь.
Прямое попадание снаряда поразило один из наших отрядов. Мы собирали конечности в кровавом снегу, выкапывали из него человеческое мясо и кости, очищая землю от мозгов. Останки заворачивали в брезент и хоронили в Табаково, словно сражение военной техники делало нас бездушными машинами.
