Сегодняшняя ссора была, как всегда, бессмысленной. Взяв пару давно заслуженных недель отпуска, они сняли коттедж совсем недалеко от города, в котором жили. До сих пор они все дни проводили, осматривая исторические места — прошлое интересовало обоих. Надо признать, до сего дня все шло прекрасно — ни одной ссоры. Но что-то разожгло его обиду. Картины в холле Элвуд Грэндж. Нина восхищалась ими: тускнеющие вехи минувших времен; давно умершие лорды и леди с высокомерными минами взирают надменно на толкущиеся массы внизу и с еще большим пренебрежением на тех, кто пришел копаться в их обломках и руинах их жизни. Не подумав, она заметила вслух, что вон та пара на парадном портрете просто поразительна для своего времени. «Они выглядят почти на двадцатое столетие, — сказала она. — Они похожи на пару рок-звезд или, быть может, на тех, кто заправляет каким-нибудь лжекультом!» Ее незначительные замечания оказались серьезной ошибкой.
Скотт поначалу ничего не сказал, а потом, уже на широких ступенях изогнутой лестницы, где летний зной припекал руки и обнаженные головы туристов, он захандрил. Нина сперва была растеряна. Что она такого сделала? Ничего такого ей в голову не шло. Нина привыкла идти по жизни, как по яичной скорлупе, и научилась делать это почти виртуозно. Теперь, если разбивалась хрупкая скорлупа, то лишь едва ли из-за того, что она на самом деле сказала или сделала, но из чего-то, порожденного в жарком, воспаленном гнезде плодородной паранойи Скотта.
— В чем дело? — спросила она, подумав, что, наверное, его расстроил кто-то другой в Грэндж.
Он пошел прочь через тисовую рощу к реке. Нине пришлось идти следом.
— В чем дело?
Наконец для него настало время круто развернуться.
— Тебе всегда нравятся мужчины, у которых со мной нет ничего общего! Ты просто паразитируешь на мне! Сосешь из меня соки!
Это Нину просто ошеломило. Немедленно накатила усталость — это ее тело привычным образом среагировало на словесную атаку.
— Не понимаю, что ты имеешь в виду.
Скотт фыркнул:
— Этого смазливого придурка на картине! — и зашагал прочь.
Нина пошла следом.
— Скотт! Не говори ерунды!
Они ссорились до самой реки, ссорились, пока шли по гравиевой дорожке, ссорились, когда проходили мимо беседки, и ссорились возле лабиринта с греческим храмом. Со временем будто какой-то препарат затопил ее мозг, что-то щелкнуло у Нины в голове. Хватит! Она почти ощутила физическую перемену.
Издав нечленораздельный крик, она метнулась прочь, убежала, привлекая любопытные взгляды других туристов.
