Как ни странно, очень мощное воздействие на жанр космических приключений оказал нижеследующий изысканный и запоминающийся рассказ. Роджер Желязны упоминал его как прямой толчок к написанию «Двери лица его, пламенники пасти его», но влияние этого рассказа и десятилетия спустя обнаруживается в таких работах, как «Белые выдры детства» Майкла Бишопа и «Станции прилива» Майкла Суэнвика, и, несомненно, во многих других, где его еще не заметили…
Брайан У. Олдисс публиковал научную фантастику почти сорок лет, и на. его счету более двух дюжин книг. «Долгий день Земли» завоевал «Хьюго» в 1962 году, «Слюнное дерево» — «Небьюлу» в 1965-м, а роман «Звездный корабль» — приз Жюля Верна в 1977-м. Еще одну премию «Хьюго» он получил в 1987 году за. критическое исследование научной фантастики «Пирушка на триллион лет», написанное вместе с Дэвидом Уингроу. Среди его других книг — «Остров Моро», «Седобородый», «Враги Системы», «Неприятное пробуждение», «Жизнь на западе», «Забытая жизнь», «День поминовения», «Дракула освобожденный» и воспоминания «Похороните мое сердце возле У. Г. Смита». Рассказы Олдисса выходили сборниками «Пространство, время и Натаниель», «Кто заменит человека?», «Новые поступления», «Старые столкновения», «Галактики как песчинки», «Времена в полете» и «Туполев слишком далеко». Антологии Олдисса включают «Пингвиновские научно-фантастические сборники» и, совместно с Гарри Гаррисоном, «Десятилетие: 1940-е», «Десятилетие: 1950-е» и «Десятилетие: 1960-е», Среди его последних книг — роман «Где-то к востоку от жизни» и сборник «Просто прах: 20 разрозненных рассказов». Скоро должны появиться его воспоминания «В мгновение ока».
Если бы из фьорда, из узкой серой полосы воды, встал великан и заглянул поверх короны отвесных скал, перед ним предстал бы Эндехаавен, раскинувшийся на самом краю острова.
Дерек Флеймифью Энде стоял у высокого окна, откуда Эндехаавен был виден как на ладони. Растущее беспокойство, предчувствие ссоры сообщало зрению какую-то особенную ясность — так обретает фотографическую резкость пейзаж перед бурней. Кожа лица воспринимала мир тепловидением, но задумчивые глаза оглядывали поместье.
Все в Эндехаавене было голо и опрятно: следить за этим — моя работа. В садах — только вечнозеленая трава и кусты без цветов; таков был каприз Владычицы: строгость под стать морщинистому челу побережья. Мрачный Эндехаавен, здание высокое и длинное, без излишеств, в прежние века было бы невозможным, ибо тысячи встроенных парагравитационных секций обеспечивали опору каменной кладке, давящая тяжесть которой была почти полностью иллюзорной.
