Система Фести была стабильной, но раз в много тысяч миллионов лет первые три гигантские планеты входили в перигелий одновременно и при этом сближались. Однажды астероиду случилось оказаться совсем-близко; сорвавшись с орбиты, он пролетел мимо трех выстроившихся вряд планет. Высвободились огромные электрические и гравитационные силы. Астероид раскалился — и обрел сознание. Не жизнь зародилась на нем; он сам родился к жизни в катаклизме сближения планет!
Астероид еще только молчаливо переваривал печально-остро-сладкое ощущение самосознания, как пришла беда. Отброшенный от солнца в новом направлении, он оказался в гравитационной ловушке планеты с силой тяжести четыре «же», Фести-XV. Он не знал иных формирующих сил, кроме гравитации; гравитация была для него тем же, чем кислород для клеточной жизни Земли. Астероид не желал менять полет на неволю, но был слишком слаб, чтобы сопротивляться. Впервые астероид понял, что от сознания есть польза: он мог в какой-то степени контролировать окружающую среду. Не желая развалиться на орбите Фести, он понесся вниз, замедлил падение, впервые совершив волевой поступок, — и упал, ослабленный, но целый, на поверхность планеты.
Безмерно долго астероид — но теперь он уже был Утесом — лежал в неглубоком кратере, образованном столкновением, размышляя без мыслей. Он не знал ничего, кроме неорганического мира вокруг, и не мог представить себе ничего другого, но свое окружение он знал хорошо. Постепенно он завязал какие-то отношения с окружающим миром. Созданный гравитацией, он пользовался ею, не задумываясь, как человек дыханием; он начал двигать другие предметы и двигаться сам.
Что он, возможно, не одинок во вселенной; Утес не догадывался. Теперь он знал, что другая жизнь существует, и принял этот факт. Другая жизнь не была похожа на него; он это принял. У другой жизни были другие условия; он принял и это. Вопросов, сомнений он не ведал. У него были потребности; у другой жизни тоже; им обоим придется приспособиться, ибо приспособление, — это выравнивание давлений, а такую реакцию он понимал.
Скафандр Дерека Энде снова зашевелился под воздействием внешней воли, осторожно полез назад, вышел из Утеса и замер.
Замер и Дерек. Сознание едва теплилось.
Все еще ошеломленный, он пытался понять, что сейчас произошло.
Утес установил е ним контакт; если он и сомневался в этом, доказательство было зажато в сгибе левой руки.
— Но ведь он не… он не мог общаться со мной! — пробормотал Дерек. Но Утес с ним общался. Разум отказывался это принимать.
