Позже, уступив просьбам отца, Алексей переехал в Северную гору, поступил на фабрику, строительство которой было в самом разгаре. Работал в бригаде монтажников. После пуска фабрики стал к станку. Неспокойная мысль снова не давала спать. Он задумал большое дело, ушел в него, но вскоре понял: знаний недостает! Забеспокоился, навалился на техническую литературу. Она давала половину того, что нужно было ему. В глазах пестрели бесчисленные и непонятные формулы. Они врывались в текст и превращали его, даже самый простой, в туманный и непонятный. Это вызывало жгучую досаду на себя за то, что проучился всего только восемь лет.
Что было делать? Начинать учиться? Но он давным-давно перезабыл все, что знал раньше. Попробовал заниматься сам, накупил учебников, справочников. Просиживал над книгами все свободное время, а знания не лезли в голову. Он приходил к глазному механику фабрики Горну. Александр Иванович, добродушный, живой, уже заметно лысеющий человек, несмотря на вечную занятость, помогал, сколько мог, но советы его Алексей выполнял слепо, не отдавая себе отчета в том, зачем он делает так, а не иначе…
Александр Иванович качал головой:
— Учиться, учиться нужно, Соловьев! При твоей голове да работа в темную! Разве ж это дело?
Алексей уходил от него, кусая губы и еще сильнее досадуя на себя. Часто беспокоить Горна он не решался, Ночи напролет просиживал над книгами. Бессистемные занятия поглощали много времени, а пользы давали мало. Вера в себя исчезала. Алексей мучился, но продолжал работу над задуманным делом: «Как-нибудь кончу все равно!»
5
Инженер Валя Светлова приехала на фабрику в прошлом году.
Настраивая станок, Алексей увидел незнакомую девушку с русыми вьющимися волосами. Она нерешительно ходила по цеху. Вид у нее: был растерянный, а на лице застыло выражение того обиженного беспокойства, какое бывает у школьника, который не приготовил урока, но вызван к доске первым. Было видно, что в цехе она чувствует себя посторонним, неизвестно почему попавшим сюда человеком.
Заметив, что Алексей наблюдает за ней, Валя сконфузилась и покраснела, Алексей улыбнулся и продолжал прерванное дело, Может быть, от этой улыбки и зародилось у Вали то новое для нее чувство, которое после часто заставляло ее хоть ненадолго задерживаться где-нибудь неподалеку от карусельного фрезера, как будто по делу. Она втихомолку наблюдала за Алексеем, за точными, уверенными движениями его рук…
Новое чувство овладевало ею все неотступнее, все более властно влекло ее к Алексею, с которым она даже не была еще знакома.
