— Понятно-то понятно, — потер затылок рабочий, стоявший возле Сысоева. — Только где мы, Илья Тимофеич, столяров-то добрых столько наберем? На фабрике-то, почитай, одна молодежь, нас-то много ли?
— А так вот и наберем, — не смутился Илья Тимофеевич. — Учить станем, отбирать и учить, А в бригаду попасть всякий захочет, красота-то она всех манит… Так мало-помалу и насобирается наша мебельная сила… Сделаем — оживет наша слава, завалим — худого не скажу — всех нас березовым батогом по хребту, вот.
— Правильно, Тимофеич! Добро будет! — послышалось сразу несколько голосов.
— А меня возьмете в бригаду, Илья Тимофеевич? — подходя поближе, робко попросил Саша Лебедь. — На настоящей мебели поработать охота.
— Ишь ты! — усмехнулся Сысоев. — Бригады-то нет еще, куда ж я тебя возьму? — Да и бригадиром-то, неизвестно, кого назначат.
— Ну, а если будет бригада? — негромко произнес Саша.
— Как начальство еще посмотрит, — уклончиво ответил Илья Тимофеевич.
— Коли с головой начальство, так на все это дело при всем при том наплюет, — с улыбочкой съязвил Ярыгин. — Не согласен я, Тимофеич, на молодежь надёжи нету. Деньгу ей нонче надо, а не художество твое, друг-товаришш. Им такой рублишко подавай, чтобы длиннее стружки фуганочной, а все твое искусство-то для них, что щепотка перхоти… — Ярыгин поднес к подбородку ладонь и, выпятив губы, подул на нее: — Ф-ф-ук! И всему почету конец. Так-то, друг-товаришш, хе-хе!.. — Ярыгин подвинулся совсем близко к Сысоеву и дохнул ему в лицо перегаром выпитой политуры.
Илья Тимофеевич недовольно посторонился, а у Саши Лебедя надулись губы и в чистых карих глазах сверкнул гнев, который он не старался прятать.
— Вы, Павел Афанасьич, про молодежь не врите! — сказал он дрогнувшим голосом. — Нечего с одного, с двоих пример брать. На себя лучше посмотрели бы… — Как и многие на фабрике, Саша не любил Ярыгина. — Вам бы только политуру потягивать, — неожиданно добавил он. — И не стыдно?
— А ты, друг-товаришш, мне сольцы в политурку подсыпал при всем при том? — не повышая голоса и молитвенно закатывая глаза, сладенько огрызнулся Ярыгин.
На его слова никто не ответил.
— Ладно, Александр, — хлопнув Сашу по плечу, сказал Илья Тимофеевич, — договорились: будет бригада — возьмем к себе, идет? — Он подергал бородку и, не обращаясь ни к кому, задумчиво произнес: — Что-то наши решат сегодня на партийном-то собрании?
7
Обстоятельный доклад Токарева подходил к концу. В просторной комнате красного уголка, где проходило партийное собрание, было тихо. Люди слушали с тем сосредоточенным вниманием, какое бывает, когда идет разговор о самом близком и наболевшем. В докладе не было цифр, но были живые примеры и каждый из них ударял, заставлял думать.
