Нет, подумала Джулия, качая головой. Дело не в этом. На прошлой неделе она дважды чуть не порвала цепочку. Она не хочет носить медальон потому, что боится испортить такую дорогую вещь.
Но проблема не только в медальоне. И не в Джулии, не в ее желании или нежелании носить подарок. Проблема в Ричарде и в том, как он отреагировал на ее слова. То, как Ричард высказал свое неудовольствие, какое у него при этом было лицо, ощущение, которое она в тот момент испытала, — все это встревожило Джулию.
Джим никогда не вел себя так. Когда Джим выходил из себя — а подобное происходило крайне редко, — он не стремился заставить Джулию поступать так, как хочет он. Джим не пытался скрыть свой гнев за приятной улыбкой. «Пока мы поступаем так, как хочется мне, все будет хорошо», — говорил весь вид Ричарда.
Что же, интересно, за этим кроется?
Майк стоял в мастерской и задумчиво покачивал головой, изо всех сил стараясь сдержаться и не свернуть шею своему клиенту. А также брату, подбросившему ему этого клиента.
Как только Бенни Диккенс появился в мастерской, Генри неожиданно вспомнил о каком-то очень важном телефонном звонке и моментально испарился.
— Ты ведь им займешься, Майк? — были его последние слова.
Бенни недавно исполнился двадцать один год. Его семья владела шахтой на самой окраине города, в которой добывали фосфор. На фирму Диккенсов работало около трехсот человек, и отец Бенни считался главным работодателем Суонсборо. Бенни выставили из школы в десятом классе, но, несмотря на сей прискорбный факт, ему принадлежал огромный дом на берегу реки, купленный на денежки папаши. Бенни нигде не работал — не было необходимости. В городе жили два маленьких Бенни, появившиеся на свет благодаря двум разным женщинам. Семейство Диккенсов открыло для оплаты ремонтных услуг внушительный счет, и братья Харрис не могли позволить себе лишиться такого серьезного клиента. Папаша Диккенс обожал сына, свято верил в его абсолютную непогрешимость и, видимо, считал, что любимый отпрыск подобен Иисусу и способен ходить по воде аки посуху. Папаша Диккенс, как давно уже решил Майк, не отличался большим умом.
— Громче! — заявил Бенни, и его щеки начали краснеть от возмущения. — Я же сказал тебе: я хочу, чтобы он работал громко.
Бенни пригнал в мастерскую свой новенький «каллауэй-корвет», чтобы Майк «сделал двигатель более громким». Майк предположил, что это нужно для того, чтобы придать еще большую крутизну «железному коню», на капоте которого Бенни на прошлой неделе нарисовал языки пламени, а в салоне установил навороченную стереосистему. Хотя Бенни не учился ни в каком колледже, на следующей неделе он собрался наведаться в Форт-Лодердейл в надежде соблазнить во время весенних каникул как можно больше юных студенток. Такой вот безмозглый любитель пофорсить и пустить пыль в глаза.
