– Я недавно сказал Акулине что-то похожее, – ответил Михаил, выруливая на шоссе, но в этот момент позади серого «жигуленка» на трассе мелькнул полосатый жезл.
– Про волка речь, а он навстречь, – вспомнил Корнилов одну из любимых поговорок друга и напарника Санчука.
– Добрый…стрш…птр…пс…жбы Орешкин, – представился старшина ГИБДД. – Попрошу предъявить документы.
Было похоже, что «добрый Орешкин» только-только отсмеялся, еще не восстановил дыхание и не смахнул слезу. Щеки его горели запретительным сигналом светофора, видимо, от мороза. Маловероятно, что от стыда. С видимым удовольствием он приступил к неторопливому чтению документов.
– Покажи ты ему удостоверение, – толкнула Аня мужа локтем, но тот изображал в зеркале человека с плаката сталинских времен о молчании и бдительности.
– Вы белому генералу случайно не родственник? – дружелюбно поинтересовался «добрый Орешкин».
– А у вас тут какая власть? – задал встречный вопрос Михаил. – Белая или красная?
– У нас власть черно-белая, – загоготал старшина, покачивая полосатым жезлом.
– Тогда родственник, но по «незаконнорожденной» линии от белого генерала и черной крестьянки.
Аня посмотрела на мужа с уважением, а старшина почему-то с подозрением.
– А вы откуда такие с питерскими номерами? – спросил «добрый Орешкин».
– Из монастыря.
– То-то я вижу, что вы уже причастились, – подмигнул гаишник.
– Вчера пробовали монастырскую медовуху, – кивнул Корнилов. – Но вчера и под присмотром духовенства.
– А сегодня не желаете?
– Нет, не желаю, – ответил Михаил. – В дороге я трезвенник, диетик и йог.
– Жаль, – вздохнул «добрый Орешкин», – хотел выпить с тобой за компанию. Может, передумаешь? Согласись, не каждый день можно выпить с ГИБДД на трассе.
– А чем угощаешь? – заинтересовался Корнилов.
– Коньяк «Московский», даже звездочки есть, – старшина достал из-за пазухи плоскую бутылочку. – Твоя спутница не желает пригубить?
Аня отвернулась, молча. Ее раздражал не только радушный гаишник, но и собственный супруг, зачем-то вступивший в эти сомнительные разговоры. Она подумала, что и тот и другой шутят по поводу дорожной выпивки, но Корнилов и «добрый Орешкин» уселись на заднее сиденье «Фольксвагена».
– У тебя и стаканчики есть? – услышала Аня голос своего супруга. – Это тебе в отделе выдали?
– Они выдадут! – шумно вздохнул старшина. – Конфискат.
Забулькала жидкость, звякнули металлические стаканчики. Аня словно слушала радиопостановку какого-то спектакля. Один из артистов был ей хорошо знаком.
