Он приоткрыл глаза и прошептал: «Дейрдра», – будто звал кого-то, и снова забылся в беспамятстве. Бернардинка взвалила его себе на спину, не разбирая дороги в хрустком валежнике, поспешила в монастырь. В капитуле храма монахини внимательно осмотрели худенькое тельце, но ни единого следа увечья или змеиного укуса не нашли. Вознесли мольбу о его здоровье Господу и дружненько принялись выхаживать мальца, отпаивая парным молоком с порошком из аспидного камня. Через три дня он пришел в сознание, но поведать, как оказался в дремучем лесу, да еще в столь неурочный час, – не мог. К изумлению сестры Урсулы, он вообще не говорил.
Долго монахини искали потерявших ребенка родителей, выспрашивали про Дейрдру, но поиски так и не увенчались успехом. Просматривали записи приходских книг, но нигде ничего близкого зафиксировано не было. Правда, в одном из окрестных селений жители заподозрили неладное. Рассказали милым старушкам, что в покосившемся доме на окраине какое-то время назад жила вдова с двумя ребятишками, но ни как их зовут, ни куда они уехали, поведать не могли. Женщина, судя по рассказам, была нелюдимая, занималась знахарством. На то и жила. Деревенские ее побаивались, дом обходили стороной, наверное, потому семья и снялась с места в поисках более счастливой доли. Тогда и решили бернардинки оставить ребенка на воспитание в монастыре. Как только открылись перевалы, сестра Урсула отправилась за священником в Донди.
– Александр? А что, доброе имя, царственное. По времени и день ангела близок. – Отец Иероним запыхался на подъеме, остановился, привалившись к огородной изгороди. – Ноги у вас, сестра Урсула, больно прыткие. Смилуйтесь, пощадите старика.
Они присели передохнуть. Прозрачный воздух вызвездил горное небо. Оно мерцало тишиной и спокойствием. Как в медленном танце, разворачивался купол созвездий. Вдруг, в едва различимой туманности на хвосте Скорпиона, там, где не видно было ни единой звездочки, появилась яркая вспышка.
– Боже правый! – воскликнул священник. – Вы это видите?
От неожиданности отец Иероним схватил монахиню за руку.
– Знамение! – выдохнула наконец сестра Урсула. – Воистину, неисповедимы пути Всевышнего.
Священник поднялся.
– Пойдемте, сестра! Мне не терпится увидеть вашего найденыша.
В монастыре их встретили взволнованные монахини.
– Мы уж заждались. Радость-то у нас какая, святой отец! Мальчик заговорил.
Священник переглянулся с сестрой Урсулой. Вид у той был чрезвычайно изумленный.
