Кто не расстался с камнем —
Остался камнем дороги.
Иные, кто небо узрели,
Духом ушли в деревья.
Деревья растут землею.
В небо несут сердцевину.
У них дороги иные.
Сами они — дороги,
Те, что в пути едином.
ПРИБЕЖИЩЕ
Сначала ямили ее
И холмили потом...
Земля — прибежище мое,
Для этой жизни дом.
И, как уж там ни говори,
Ни смейся и ни плачь,—
На ней родись, на ней умри,
Умяв родной калач.
По ней вела меня во храм
Попутная клюка,
Где Сын изрек мне: "Аз воздам!",
Раздвинув облака.
И что же, крылышки во мгле
и гробовой уют?
Но предают меня земле
И небу предают.
Пока взлетал на небеса,
Пока скользил в забой,
Мне сумрак вылизал глаза
И занозил звездой.
Всей сутью там я — весь как есть,
А здесь — червям ломоть.
И птах, и прах. И дух, и персть.
И ты таков, Господь?
КОВЧЕЖНАЯ КНИГА
Господь восседал над потопом.
Сие псалмопевец пропел.
Но гиперборейский потомок
Иную картину прозрел.
Он видел, как Ной из России
Ковчежную Книгу сплотил,
Как пламенной птицей стихии
Господь всё и вся посетил,
Как волны огня воздымались,
Пылали страницы в сердцах,
И пламенем тем омывались
Последний поправшие страх.
Искавшим прощенья — простилось.
Безвредный избегнул вреда.
И всё навсегда поглотилось
Огнем, что пришел навсегда.
И гиперборейский потомок
Лишь в том и уверил меня:
Господь простирался потопом
Воскресшего в сердце огня.
ОЧЕРЕДЬ
Хлеб по карточкам. Война.
Утомительно длинна,
Вьется очередь под небом.
В ней и я стою за хлебом.
Стоя досыпаю сон.
Ту же очередь я вижу
В облаках и голос слышу:
"Это — он!"
Голос этот про меня:
"Подойди сюда! Встань рядом!"
Чашу белого огня
Омрачают черным ядом.
"С белым пламенем в груди
С миром по миру иди!
Капля черная — приправа —
Вся твоя земная слава.
Будешь славу добывать —
Неба в очи не видать.
Дух обрящешь прежде хлеба.
Духом тем взойдешь на небо!.."
Вот бреду я из ларька.
Тяжело ступают ноги.
Пайку хлебного пайка
