- Все-таки был еще кто-то, кто его убил, - сказал я.
- Я не знаю, - сказала она, - я никого не видела и не слышала, чтобы кто-нибудь входил. А у мена очень чуткий сон.
Я пожал плечами и отказался от дальнейших вопросов. Когда Андрей приехал в Париж - это было дней через десять - и пришел ко мне, я его спросил:
- Ты что-нибудь выяснил?
- Состояние оказалось несколько меньше, чем я предполагал, - сказал он. - Некоторые неудачные финансовые операции...
- Постой, это не так интересно, - сказал я. - Как подвигается расследование?
- В вечерних газетах ты прочтешь об аресте предполагаемого убийцы, сказал Андрей. - Это бывший садовник Жоржа Поль Клеман, человек с уголовным прошлым, которого он недавно рассчитал и который неоднократно говорил, что он ему отомстит. Он, между прочим, категорически отрицает свою вину.
- После убийства была обнаружена какая-нибудь кража?
- Бумажник Жоржа, в котором, вероятно, было несколько тысяч франков.
- А какие улики против Клемана?
- Улик, собственно говоря, нет, есть только подозрение.
- Ты лично считаешь его виновным? Он отрицательно покачал головой. Он очень изменился за эти дни, и от его прежней неуверенности в себе не осталось следа. Казалось, что смерть его брата подействовала на пего так благотворно, как не мог бы подействовать никакой курс лечения. Я подумал о том, как плохо мы все знали Андрея, и тотчас же после этого у меня мелькнула мысль, что он сам себя тоже не знал и так же, как мы, не мог предвидеть той перемены, которая с ним произошла.
- Слушай, Андрей, - сказал я, - мне кажется, что у тебя есть какие-то предположения о том, почему Жорж был убит. Может быть, я ошибаюсь, но у меня такое впечатление.
- Есть вещи, о которых трудно говорить, - сказал он. - Но твоя любознательность совершенно праздная. Какое значение для тебя имеет вся эта история? Алгебраическая задача? Что тебе до Жоржа, например? Ты всегда относился к нему отрицательно.
- Да, конечно. Но вот, скажем, арестован его садовник, который, может быть, тут ни при чем.
- Если он, как ты говоришь, ни при чем, то рано или поздно его выпустят. Но представь себе даже, что его приговорят к пожизненному заключению. В этом тоже не было бы никакого несчастья и никакой несправедливости, строго говоря. Это пьяница, ежедневно избивающий свою жену и своих детей, и если он сгниет в тюрьме, то жалеть об этом не стоит.
- У тебя очень своеобразное представление о правосудии.
