Жуч снова взялся за весла, которые затрещали в его длинных руках. Но время было потеряно, менкиты, которых потеря предводителя ничуть не смутила, засвистели и заулюлюкали, словно гнали зайца.
Двое воинов, похожие в своих черно-рыжих барсучьих куртках на шмелей, копошились на носу долбленки, пытаясь оттащить тело старшины, и Самоха, выхватывая из колчана стрелы, метал их почти не целясь. Один из варваров всплеснул руками и повалился за борт.
Под днищем плоскодонки шаркнуло, Самоха похолодел, но лодку лишь слегка подбросило, и она снова обрела легкость хода.
Воин в надвинутом на глаза малахае встал на место старшины, отбил стрелу круглым щитом и изготовился к прыжку, его меч с косо обрезанным концом со свистом рассекал воздух. Самоха отбросил, ставший бесполезным, лук и выдернул саблю из ножен.
Вдруг нос долбленки задрался, стоящий на нем менкит полетел головой вперед и исчез под водой, лодка еще проползла вперед и завалилась, опрокидываясь на бок и обнажая скользкое днище. Свист и улюлюканье сменились криком ужаса, посыпавшихся из лодки, как горох, менкитов.
— Да, — задумчиво сказал Жуч, не переставая грести, — еще утром ты обычный менкитский голодранец, а уже к полудню сидишь в небесных чертогах, даже не переодев мокрых штанов, и старина Маталах чокается с тобой золотым кубком. А всех-то делов, налетели на топляк.
Туман окончательно рассеялся, коричневая вода лоснилась от солнечных бликов, запонь была совсем близко, заслоняя лихотский берег своей полузатопленной зеленью, в которой Самоха уже углядел проход.
Одна из долбленок круто отвалила влево, было ясно, что находящиеся в ней решили обойти запонь по чистой воде. Остальные, увлеченные азартом погони продолжали плыть за плоскодонкой. Потерпевшие крушение менкиты, цепляясь за днище опрокинутой лодки, звали на помощь, но тут речная гладь вспучилась и огромный жук-плавунец, наполовину высунувшись из воды, обрушился на них сверкающей черной тушей.
Хруст дерева смешался с истошным криком гибнущих людей. С ближних лодок плавунца обдали дождем стрел, уколы которых он вряд ли почувствовал. Все было кончено раньше чем волна, поднятая падением гигантского тела, докатившись, качнула плоскодонку, скользнувшую в узкий лаз между сгрудившимися стволами.
Лихорадочно хватаясь за ветки, граничары продирались сквозь мешанину плавающих деревьев, несколько раз пришлось прыгать из лодки и, поминутно проваливаясь в воду, на руках перетаскивать ее через завалы. Но вот впереди замаячил просвет, двигаться стало легче, теперь можно стало грести и Жуч снова сел на весла, а Самоха занял свое место на носу лодки. Чтобы выйти на открытую воду оставалось обогнуть ясень, вершину которого течением отнесло в сторону, а корни намертво сплелись с ветками и корнями других деревьями.
