— Делай раз… Делай два…
— Жена небось пилит, — предположил Лозинский.
— Он, гаварят, из казино не вилезает, — возразил рядовой Чхиквишвили. — Азарт йиво губит, нэ жэнщина. Жэнщина нэ губит. Эх, женщина…
— Меня раз Попов к себе домой послал, Татьяне Васильевне помочь картошку чистить, — вмешался Юращенко. — Подхожу к дому, стучусь — никто не открывает. Я дверь толкнул, смотрю — открыто. Вошёл. Никого. Слышу — шум воды в ванной. Я сразу туда. Дверь, значит, приоткрыта, из щели пар, значит. Заглядываю… Мать честная! Она стоит под струями воды, как Самсон, и сосцы себе мылом натирает. А они у неё длиннющие — сантиметра четыре…
— Эй, биджо, — раздался голос Чхиквишвили. — Ти толька Самсона нэ трогай, да…
— Отставить смех на плацу…!
— Дурила ты, Юращенко, — зло сказал Артур. — Тебе за свиней год дизеля светит. Если тебя раньше Пуцек не пристрелит… А ты тут Петрушку из себя корчишь…
Снег падал плотными сухими хлопьями. За их стеной шагающий по плацу Оскома казался персонажем из фильма про войну. Этаким пленным немцем в великоватой шинели, шагающим по заснеженным русским равнинам навстречу своей незавидной судьбе.
— Зампотыл, оказывается, человек чувствительный, — сказал Дымов. — Как он сегодня рыдал из-за погибших животных…
— Ну да, — усмехнулся Артур. — Он поросят этих по три убитых енота за кило живого веса загнать намеревался.
— Откуда ты знаешь?
— Он с человеком договаривался, которому я Лёхино мясо загоняю… Загонял.
— Эй, воины, может, заткнётесь, — прикрикнул на них Сармаш. — Нас так до ужина не разведут…
— Тварищи слдаты! — майор Оскома попытался было разогнать снег перед своим лицом, но потерял стабильность и вздохнул. — Я посылаю вас… Я плл… Я вас посылаю… Я… Я…
— Ну, пошли уже нас всех на хер и отпусти с богом, — сказал рядовой Лозинский.
В строю засмеялись. Прапорщик Сармаш опустил лицо вниз. Капитан Чуприна недовольно обернулся.
— Товарищщи слдаты! Я посылаю вас… Я… Я, ёма, вас посылаю…
— Осторожней, — сказал Дымов, подавая высунувшемуся из кузова Юращенко раздувшийся вещмешок.
— Тяжеленный, — сказал тот. — И чего это у вас вещей так много?
Артур не ответил. Бросил забирающемуся в кабину Сармашу:
— У поворота на «Краковку» остановишь.
Тот кивнул. Повернулся к водителю.
— Вода в последнее время часто закипает, — обронил тот, глядя перед собой. — Авторемонтный завод, бля, а сами на старье ездим. Сапожники без сапог…
Артур захлопнул дверь и, обежав машину, забрался в кузов. Ударил кулаком по деревянному ребру, и водитель завёл мотор.
