Совместные чтения, предчувствие возможности передвигаться по пространству текста так же, как и по любому другому пространству, встречаться в нем с теми, кто одновременно читает то же самое, при том, что некоторые читатели осознают неограниченность этой таинственной сферы и различают каждого встреченного в ней, в то время как другим такое чувство совершенно незнакомо — все это заставляло юного Анастаса Браницу снова и снова проверять на самых разных видах литературы эту внезапно открывшуюся у него способность. Это был период первых восторгов и одновременно первых разочарований. Мальчику далеко не всегда удавалось перешагнуть неощутимую грань, зачастую он мучился часами, пытаясь хоть чуть-чуть сдвинуться с позиции обычного читателя. А потом, когда это наконец ему удавалось, он долго не мог успокоиться и ему казалось, что уже не остается сил для освоения самых интересных пределов волшебной области, для окончательного раскрытия тайны. В конце концов, читая так много и так усердно, Анастас начал чувствовать себя все более одиноким, нередко случалось и такое, что на уроках родного языка весь класс, включая преподавателя, наблюдал за ним с изумлением, а иногда и насмешкой, поэтому он перемещался в сторону Второй мужской гимназии безо всякого желания и возвращался оттуда домой еще более подавленным. Это, видимо, стало причиной того, что с каждым днем он все больше и больше уходил в себя и избегал читать обязательную литературу, предусмотренную школьной программой. Хотя мог пересказать то, на чем не особо останавливались в своей поэзии Гомер, Вергилий или Данте. Но оценок Анастаса хватало лишь на то, чтобы с трудом переползать из класса в класс.
— Магдалина, вы уверены, что с этим ребенком все в порядке? Он столько времени проводит над книгами, а результаты даже ниже средних?! — адвокат пытался наладить разговор о пасынке.
— Все мальчики в этом возрасте такие, они отвлекаются, не могут сосредоточиться, это пройдет... — Мать Анастаса отвечала всегда одно и то же.
— Но и в его возрасте я знал, чего хочу! — обычно взрывался Славолюб Величкович. — Если это будет так продолжаться, я потеряю всякое желание вкладывать деньги в его образование!
В те годы ничто даже не намекало на лучшие перспективы. Анастас Браница все больше замыкался в себе, все большее расстояние отделяло его от сверстников и домашних. Он был не таким, как другие, и из-за этого чувствовал какую-то маленькую, почти ненужную радость. Больше, чем радость, ему не давало покоя смущение. А ввиду того, что он все чаще и чаще во многом расходился со всеми остальными, верх брала огромная печаль.
