Мужчина (вздохнув): - И еще, если вы способны музицировать, почему вы никогда не принимали участия в институтской самодеятельности? Вы меня извините, скрипач, но это элементарное ку!
Гедеван: - Я не музицировал. Я только пел: Ы-ы-ы…
Космическая свалка.
Утро. Гедеван спал на песка возле ржавой ракеты. Он дергался во сне и мычал: Ы-ы-ы…
Машков сидел на сопле, брился заводной бритвой, думая свою горькую думу.
За ним простиралась свалка.
Машков включил бритву, открыл бутылку чачи, намочил платок, стал протирать лицо. Застыл. Прислушался.
- Скрипач! - потеребил он Гедевана.
Гедеван замолк, открыл глаза, ошалело посмотрел на Машкова.
- Отчислили, - сообщил он.
- Тихо!
Из глубины свалки донеслось: Ы-ы-ы…
- Ы-ы-ы… - трясся на краю свалки в клетке Би.
- Ы-ы-ы… - вторил ему, подпрыгивая на одной ноге, потный Уэф и пинал партнера второй ногой.
Перед ними сидели два оборванца.
Окончив номер, Уэф плюнул на Би, и артисты застыли в эффектных позах.
- Кю! - выругался один из оборванцев и, зачерпнув рукой песок, швырнул его в лицо Уэфа.
- Кю! - с отвращением подтвердил другой, и они скрылись за останками пепелаца.
Би вышел из клетки, взялся за прутья с одной стороны, Уэф - с другой, они подняли ее и понесли.
- Привет, - из дыры в ржавой ракете вышли Машков и Гедеван. - Давно не виделись.
Инопланетяне вздрогнули, спустили клетку.
- Ну, что мы про вас думаем? Проникайте в сопоставление, родные, - ласково улыбнулся Машков.
- У-у-у! - завопил Уэф. Он упал на песок и стал в истерике лупить по нему кулаками. Би встал на колени и зарыдал в голос.
- Братцы! Ну что мы вам такого сделали? За что вы нас преследуете?! Мы несчастные, нищие, голодные актеры! Мы не можем вас бесплатно кормить! Небо видит, ты не должен нам руки-ноги выдирать!
- Небо видит, что играть надо уметь, родной! А ну в клетку! Живо! - Машков взял Би за шиворот и втолкнул в клетку.
Влез туда сам. За ним втиснулся Гедеван.
- Крути свою баранку! - приказал Машков Би, вынимая скрипку из футляра.
- Владимир Николаевич, не надо, родной! Побьют! - всхлипнул Би.
- Молчать! Раз, два, три! Крути! - скомандовал Машков и запиликал на скрипке.
Би нехотя закрутил кофемолку. Гедеван лихо забарабанил.
- Мама, мама, что я буду делать!
Мама, мама, как я буду жить! –
пропел уголком рта Машков, И частушка, усиленная мощным динамиками, понеслась над свалкой.
- Ияво, ияво! - вступил Гедеван, выводя гурийские трели.
И тут из пепелацев, из ракет, из космических кораблей вылезло около тридцати мужчин и женщин в отрепьях. Они окружили клетку и затряслись.
